– Харпер, – подсказала она.

– А! – обрадовался он. – Точно! Харпер… – Отец Стори снова нахмурился. – Харпер Галлоуз?

– Почти! Уиллоуз. – Харпер взяла его за запястье. Пульс был сильным, ровным, неторопливым. – Как ваша голова?

– Гораздо лучше, чем левая нога, – ответил он.

– А что такое у вас с левой ногой?

– Как будто паук укусил.

Харпер подошла взглянуть на его ступню. Между большим и вторым пальцами обнаружился волдырь – действительно похоже на укус паука. Были и другие, старые отметины – кусали и прежде, и вокруг образовался желтеющий синяк.

– М-м, – согласилась Харпер. – Кто-то укусил вас. Очень жаль. Наверное, я была слишком занята дырой в вашей тыкве. У вас было серьезное внутричерепное кровоизлияние. Вы чуть не умерли.

– И давно я в отключке? – спросил он.

– Чуть больше двух месяцев. Несколько раз приходили в себя в последние дни. После удара по голове возникли… серьезные осложнения. Было по крайней мере два приступа, с разрывом в несколько недель. Один раз я уже думала – вы не выкарабкаетесь.

– Инсульт?

Харпер присела на край койки. На языке жестов она спросила у Ника, где штука «ухом-слушать-сердце», и тот отправился к полке за стетоскопом.

– Вы говорите с моим внуком на языке жестов? – спросил отец Стори.

– Ник – прекрасный учитель.

Отец Стори улыбнулся. Потом наморщил лоб:

– А если был инсульт, почему у меня речь не нарушена?

– Это случается не всегда. Как и частичный паралич. Но вы чувствуете обе руки? А ноги? Нет онемения в лице?

Он погладил бороду, ущипнул себя за нос.

– Нет.

– Это хорошо, – задумчиво проговорила Харпер. Перед ее мысленным взором возник и тут же исчез раздувшийся красный паук между пальцами ноги отца Стори.