Майкл подскочил, едва успев подхватить винтовку, чтобы она не упала.
– Шутите? Не может быть.
Харпер не удержалась от улыбки. Удивление на его лице – наивном, с широко раскрытыми глазами, – делало его совсем похожим на ребенка. Простодушное лицо напомнило Харпер ее четырехлетнего племянника, хотя на самом деле они были ничуть не похожи.
– Может. Он очнулся и разговаривает.
– А он… – Кадык Майкла дернулся вверх-вниз. – Он вспомнил, кто напал на него?
– Нет. Но, думаю, вспомнит очень скоро. Он чувствует себя гораздо лучше, чем я смела надеяться. Слушай, он хочет, чтобы я привела Джона. Когда Джон появится, нужно будет позвать Кэрол. И Алли, само собой. Он хочет собрать всю семью. И я хочу, чтобы ты тоже там был.
– Ну… не думаю, чтобы я… – Майкл запнулся.
– Это будет трудная встреча. Я хочу, чтобы ты присутствовал, на случай, если… они поддадутся эмоциям.
– Думаете, они рассорятся из-за того, что делала мать Кэрол? – спросил он.
– Ты не понимаешь, Майкл. Дело не в том, что она творила, пока отец Стори был без сознания. А в том, что она делала
Майкл нахмурился:
– Не думаю, что мистер Патчетт такой ужасный человек. Может быть, его немного занесло, когда беззаконие проникло в лагерь, но я вообще-то могу понять…
– Он преступник, – отрезала Харпер. – Он застрелил беззащитного мальчика.
– Гарольда Кросса? Ох, мисс Уиллоуз, он был вынужден.
– Правда? В самом деле?
Майкл смотрел с такой невинностью и с таким недоумением, что она не сдержалась, нагнулась и поцеловала его веснушчатый лоб. Майкл от неожиданности поднял плечи.
– Ты напоминаешь мне моего племянника, – сказала она. – Маленького Коннора Уиллоуза – Коннора-младшего. Даже не знаю, чем. Наверное, добрыми глазами. Как думаешь, сможешь наскрести еще чуть-чуть храбрости? Сделаешь это для меня?
– Думаю, да. – Майкл сглотнул.
– Хорошо. И не пускай к нему никого, пока я не вернусь. Я вверяю тебе заботу о нем.