Монти посмотрела на часы. Десять минут двенадцатого.

– Да.

– Как насчет того самого места, где мы сидели за ланчем? Через десять минут.

– Отлично.

Повесив трубку, она отметила, что у нее дрожат руки.

В «Венеции» стояло спокойствие середины утра, которое наступает между завтраком и ланчем. Монти пришла первой и, не снимая плаща, сразу же направилась в ту нишу, где они недавно сидели.

Она опередила Коннора всего на минуту. Открылась дверь, и он вошел в пальто с поднятым воротником, сжимая в руках свой портфель. Его вид немедленно вызвал у нее чувство спокойствия.

Подойдя к ней, Коннор мрачно улыбнулся.

– Привет, – сказал он, подтягивая к себе стул и садясь. – Я хочу показать вам кое-что интересное.

– Вот как?

Все в нем казалось таким надежным и уверенным, даже движения его сильных рук, когда он расстегивал портфель и вынимал оттуда лэптоп. Подошла официантка. Видно было, что в ней течет итальянская кровь.

– Что вы предпочитаете? – спросил Коннор.

– Только капучино.

– А я возьму двойной эспрессо и булочку. Возьмите и себе, – предложил он Монти, – они тут в самом деле неплохие.

Она улыбнулась его аппетиту. С каждой минутой, что она проводила в его обществе, ее все сильнее тянуло к нему.

Официантка отошла.

– С вами все в порядке, Монтана? Вы очень бледны.

Монти подождала, пока официантка не удалилась на безопасное расстояние, и посмотрела на американца.

– Вы помните, я рассказывала вам во вторник, что попросила нашего прежнего старшего лаборанта Уолтера Хоггина поинтересоваться, не может ли он раздобыть несколько образцов «Матернокса».

– Да, помню.