Я был раздосадован, обнаружив, что десяток страниц был вымаран. Целые абзацы оказались вычеркнуты черным фломастером: то тут, то там выныривали отдельные слова, которые не позволяли ухватить содержание переписки между различными службами. Эти страницы имели какое-то отношение к слежке, объектом которой была моя мать? Такое было возможно, но, не имея этому никаких доказательств, я предпочел придерживаться лишь объективной информации.

Мое разочарование стало вдвое сильнее, когда я понял, что в досье нет никакой расшифровки допросов. То ли ФБР не допросило ни одного свидетеля, что казалось совершенно маловероятным, особенно если учесть, что расследование началось с нуля, или расшифровки были отсюда «заботливо» удалены.

Я продолжал переворачивать страницы: просьба об информации и сотрудничестве, адресованная полиции Санта-Барбары, и ответ на которую, судя по всему, так и не был получен, множество телетайпов, где Бюро предоставлялась информация о жизни и карьере моей матери; планы Лос-Анджелеса, на которых были отмечены места, которые она имела обыкновение посещать, доклад Дэна Ханта – полицейского патрульной службы, который обнаружил «Шевроле» на Уилкокс-авеню, копии ее свидетельства о рождении и удостоверения личности.

А еще фотография очень плохого качества, где угадывалась тетрадь на спирали. На следующей странице было послание из филиала в Лос-Анджелесе:

Элизабет Бадина, жертва, пропажа без вести

В ответ на ваше письмо от 13 февраля с требованием переслать или скопировать личные бумаги объекта: полный список имен, содержащихся в адресной книжке Элизабет Бадина, обнаруженной в ее доме в Сильвер-Лейк.

Перечень… Тот, который так и не был отдан бабушке и сегодня, скорее всего, дремлет в архивах Департамента полиции Лос-Анджелеса или ФБР. Мое воодушевление почти сразу же сошло на нет: две следующих страницы были вымараны чернилами. Не было видно ни имен, ни контактных данных. Я начал свирепеть. У меня в руках главный документ, который без сомнения позволит оживить наше расследование, а эти проклятые черные полосы сводили все надежды на нет.

Я продолжил свое занятие. Внутренняя служебная записка бюро Гувера, где выражалось беспокойство, что департамент полиции Лос-Анджелеса придал делу негативную огласку, что может иметь нежелательные последствия для ФБР. В связи с этим приводилась в пример язвительная статья из «Вашингтон пост», обвиняющая власти в пассивности при ведении расследования. Затем я наткнулся на множество незнакомых фотографий, все взятые из рекламных брошюр «Уэллс Интернешнл Пикчерз» и предназначенные для журналистов. Взгляд, направленный в объектив, чуть наклоненное лицо, четко вырисовывающееся на размытом фоне, сдержанная улыбка в уголках губ: моя мать позировала в первый раз с уверенностью кинозвезды.