Теперь они с ней боролись. Увы, на этот раз преимущество было на его стороне. Эвелин понимала — вскоре все будет кончено. Как только он сможет наставить на нее пистолет, он нажмет на курок. Но Гленн нажал на него даже раньше. Пуля явно попала в потолок, потому ей на лицо полетели крошки штукатурки.

Следующая пуля попадет ей в голову. Схватив ее за волосы, Гленн навалился на нее всем своим весом. Эвелин почувствовала, как прохладный металл коснулся ее щеки. Сил, чтобы отвернуться, у нее уже не было.

— Гленн, не надо! — прошептала она, а в следующее мгновение совершенно неожиданно их обоих ударило дверью, как будто кто-то с силой распахнул ее.

Эвелин решила, что это Кит наконец привел ей на помощь своего отца. У нее на миг отлегло от души. Увы, не успев толком родиться, надежда тотчас угасла. Потому что прогремел новый выстрел. Помощь опоздала. Гленн нажал на спусковой крючок.

Эвелин ожидала почувствовать боль. Каково же было ее удивление, когда никакой боли она не ощутила, а вот лежавший на ней Уиткомб обмяк. Она попыталась столкнуть его с себя и понять, что произошло. Но одно было ясно: она не ранена. Кто-то застрелил Гленна. Его кровь уже пропитала ее рубашку, да и вес его тела теперь ощущался совсем иначе.

Он был мертв. Она моментально это поняла. Но как это случилось? Кит никого не мог пристрелить. Может, это отец Кита? Или Амарок? Вдруг он каким-то чудом пришел, чтобы ее спасти?

Мгновенно исполненная благодарности, она собрала остатки сил и, несмотря на вес мертвого Уиткомба, приподнялась на локте, чтобы посмотреть на своего спасителя. Увы, это был не спаситель. Гленна застрелил не Кит и не Амарок. В дверях ее дома стоял Энтони Гарза. Мерзкая ухмылка на его физиономии не оставляла сомнений по поводу его намерений. Гленну Уиткомбу такие никогда бы не пришли в голову.

31

31

Я родился с дьяволом внутри. Я ничего не мог поделать с тем, что я убийца, как поэт ничего не может поделать со своим вдохновением.

В тюрьме Гарза наводил на нее ужас даже за толстой перегородкой из плексигласа. Без спасительной перегородки, когда их ничто не отделяло друг от друга, Эвелин было даже страшно дышать.

— Что ты здесь делаешь? — задыхаясь спросила она…

Скривив в ухмылке рот и обнажив острые зубы, Гарза шагнул к ней.

— Боюсь, в расстановке сил произошли кое-какие изменения.

Эвелин попыталась отползти, но Гленн придавил ей ноги и нижнюю часть туловища. Сдвинуть же его с себя у нее не получалось.

— Теперь мы играем на ровном поле. И я надеюсь, что наши отношения доставят мне куда большее удовлетворение, — добавил Гарза, похотливо на нее глядя.