— Подождите, пожалуйста.

Добкин был уверен, что арабские телефонистки уже отключились от линии, но все же имелась вероятность прослушивания где-нибудь людьми из службы безопасности. Международные звонки не такое уж частое явление в этой части мира, а уж тем более в такой час. Даже в Израиле международные звонки прослушивались «Шин Бет».

В трубке раздался голос телефонистки:

— Доктор Стасатос, район Кипсели. Сейчас наберу номер.

— Не надо.

— Простите, сэр?

— Не звоните ему. Я только что вспомнил, что мне надо позвонить в другое место. — Он мог бы поговорить с доктором Стасатосом и, возможно, выполнить тем самым свою миссию, но больше всего на свете Добкину хотелось сейчас поговорить непосредственно с Тель-Авивом, и он был близок к этому. — Отмените этот звонок.

Телефонистка в Афинах так и сделала, хотя это ей явно не понравилось.

— Так что вы хотите, сэр?

— Соедините меня… с Тель-Авивом.

— С Тель-Авивом? — Телефонистка замолчала. Такие случаи бывали и раньше. Но ее это не касалось. У Греции и Израиля хорошие отношения. Но этот бедняга здорово рискует, звоня в Тель-Авив из Ирака. — Подождите, пожалуйста. — Она переключила линию на другую телефонистку, в трубке раздались щелчки, жужжание, звонки.

Добкин услышал уже другой женский голос:

— Тель-Авив на линии, сэр.

Потом послышался далекий, но бойкий голос девушки, ответившей на иврите:

— Тель-Авив. Номер, пожалуйста.

Сердце Добкина чуть не выскочило из груди. Ему захотелось заползти в трубку и добраться по проводам до Тель-Авива, захотелось закричать и передать этой девушке все, что он должен был сообщить.

— Номер, пожалуйста.

Добкин еле сдержался.

— Подождите. — Можно было назвать несколько номеров. Его домашний, например, но жена наверняка сейчас у кого-нибудь из своих многочисленных родственников. Номеров много. Друзья, офицеры, политики. Но, безусловно, возникнут затруднения, если он поговорит с кем-нибудь, а потом уже этот человек будет передавать его слова правительству.

— Сэр, вы…