Добкин прошел в метре от араба, не сводя с него глаз.

Араб оценил внушительную фигуру незнакомца и отметил, что тот настороже. Интересно, а не собирается этот палестинец убить его? Глаза араба скользнули вниз, заметив нож, который сжимал в руке ашбал. Ударить первым или отступить и помолиться, чтобы этот человек не убил его? Но ведь не станет же палестинец убивать его ради рваной одежды и старых сандалий.

— Да поможет тебе Аллах, — произнес араб и наклонил голову, уповая на милосердие этого здоровяка.

Добкин замялся, быстро прокрутив в голове все аргументы за и против убийства этого человека.

— И тебе тоже, — ответил он, быстро проскочил мимо араба и исчез между домами.

Когда Добкин поднимался по тропе к городу, ему показалось, что он уже был здесь. Он понимал, что это ощущение вызвано усталостью, нервным напряжением, да еще ему приходилось видеть старые карты Вавилона и макеты города, сделанные реставраторами. Как и большинство евреев, Добкин считал — если только эта история о Вавилонском плене действительно была правдой, — что когда-то здесь жили его предки, которые не остались, когда царь Кир позволил им уйти. Они ушли, а спустя несколько веков снова попали под гнет римлян. С того времени и вплоть до 1948 года у них не было места, которое можно было бы называть домом. Каким-то образом люди, носившие фамилию Добкин, после двух тысячелетий скитаний попали в Россию, а из России в Палестину, где и завершили свои скитания. А из Палестины… то есть из Израиля… Бенджамин Добкин вернулся в Вавилон. И теперь неизвестно, суждено ли ему снова увидеть Иерусалим.

Добкин отыскал древнее русло Евфрата, теперь вдоль берега легко будет добраться до района дворца. Через пятнадцать минут он уже смотрел на покрытых глазурью львов на башнях ворот Иштар. Миновав ворота, он двинулся по Священной дороге и вскоре заметил огни гостиницы. Часовых видно не было. Напротив гостиницы был разбит палаточный лагерь, а еще дальше Добкин разглядел небольшое здание музея. Похоже, ашбалы ушли. Ушли, чтобы снова штурмовать холм. Генерал стоял, затаив дыхание, и в этот момент услышал длинную очередь из автомата «АК-47», которая донеслась со стороны холма. А потом наступила тишина. Он кивнул. Во всяком случае, израильтян не застали врасплох. Интересно, кто выпустил эту очередь. Наверное, с поста наблюдения на склоне. К длинному списку добавилась еще одна жертва.

На секунду у Добкина мелькнула мысль попробовать отыскать в музее доктора Аль-Ханни, но он тут же отогнал ее. Времени и так в обрез. Да и можно ли доверять Аль-Ханни? А если и можно, то стоит ли впутывать его во все это? Добкин понимал, что у него нет никакого другого плана, кроме как сделать очень важный телефонный звонок, и на самом деле ему не хотелось даже думать о каких-либо иных планах. Осуществлению этой невероятной затеи могли помочь только дерзость, смелость и удача. Пока ему везло. Он нашел деревню Уммах, разжился камуфляжным комбинезоном, отыскал гостиницу, и, похоже, в палатках нет ашбалов. Теперь ему осталось только зайти в гостиницу и убить дежурного или еще кого-нибудь, кто мог случайно там оказаться. Но, возможно, там находятся раненые, а значит, и санитары. Может быть, их много.