Бург пошел навстречу подбегавшей к ним посыльной.

Все это время Мириам тихонько стояла в нескольких метрах в стороне, прислушиваясь к разговору мужчин. Теперь она подошла к Хоснеру, взяла его за руку и крепко сжала ее. Она подумала о Тедди Ласкове, хотя в последнее время думала о нем все меньше и меньше. После катастрофы Мириам только и представляла себе, что он занимается тем, о чем сказал Хоснер… мечется в своем истребителе, пытаясь спасти ее… спасти всех. Но на самом деле она понимала, что, возможно, он впал в немилость, и чувствовала себя частично виновной в этом. Сначала Мириам отказывалась связывать свое влияние на Ласкова с его действиями в воздухе, но любой, кто знал их обоих, понимал, что подобная связь существовала. И Мириам в конце концов признала свою вину, произошло это примерно в то же время, когда ей пришлось признать и другие реальные вещи.

И открыл ей глаза на эти реальные вещи Хоснер, никакой другой мужчина не смог бы сделать этого. Другие мужчины в ее жизни соглашались с ее пониманием мира, чтобы не раздражать ее, или из вежливости. Именно такие мужчины тянулись к ней. Худые, в очках, сидевшие рядом с ней на конференциях и совещаниях. Мужчины, говорившие на профессиональном языке, готовыми штампами и избитыми фразами, причем с таким видом, словно только утром придумали их.

Ласков отличался от большинства мужчин, которых знала Мириам, так же, как отличался ее муж. В чем-то Тедди и муж были даже похожи, и в душе Мириам считала их обоих благородными дикарями. Иаков Хоснер представлял собой другой вариант «благородного дикаря» — более экстремистский. Она должна была пройти через всю эту трагедию Вавилона, не изменив при этом кардинально свои взгляды на мир. Но Хоснер силой раскрыл ей глаза. Мириам не понравилось то, что она увидела, зато теперь она могла объективно взвешивать все «за» и «против» предложения застрелить раненых, не теряя при этом дар речи от ужаса. Хорошо это или плохо? И хорошо, и плохо. Но от этого никуда не денешься.

— Ты хорошо знаешь Тедди Ласкова? — спросила Мириам у Хоснера.

— Не очень. Время от времени наши дороги пересекались.

Мириам кивнула. Спустя несколько секунд она задала еще один вопрос, слегка замявшись при этом.

— А он тебе нравится?

— Кто? — Хоснер немного помолчал. — А, ты, наверное, говоришь о Ласкове. С ним гораздо легче иметь дело, чем с политиками вроде тебя.

Мириам улыбнулась и продолжила:

— Он мне напоминает тебя.

— Кто? Ласков? Правда?

Она еще сильнее сжала его руку.

— Уверена, Тедди думает, что во всем виноват он.