59

Утром Карла уже сварила кофе, когда заспанная Анна в четверть девятого вышла из мельницы.

— Я успею принять душ до завтрака? — спросила она.

Карла кивнула:

— Никаких проблем. Энрико тоже еще не завтракал. Он грузит инструменты в машину, потому что уже сегодня хочет начать строительные работы в Каза Мериа.

Анна зевнула и поплелась снова на мельницу.

Через пятнадцать минут она присоединилась к Карле за завтраком, чувствуя себя свежей и выспавшейся.

— У меня из головы не выходит то, что вы рассказали вчера, — сказала Карла. — До того как уехать с Энрико в Италию, я работала воспитательницей в детском саду. Дети — это что-то прекрасное. Я хорошо понимаю, что вы чувствуете и что вам пришлось пережить.

— Мне стало легче, когда я рассказала об этом, — сказала Анна.

Кофе был крепким, горячим и согревал до кончиков пальцев на ногах.

— Можете рассказывать мне о Феликсе так часто и так много, сколько пожелаете. Как вам будет лучше. Я с удовольствием послушаю вас. И я бы хотела знать о нем больше.

— Минуточку! — Анна встала. — Тот маленький проигрыватель компакт-дисков, что стоит на письменном столе на мельнице… Он работает?

Карла кивнула. Анна бросилась в дом и оставила дверь распахнутой настежь. Вскоре зазвучал высокий голос, звонкое, как колокольчик, мальчишеское сопрано. Феликс пел:

«По берегам реки Мехико тихо катится фургон, ой, какой я счастливый и довольный, потому что я ковбой.

Родился я на Западе, в Техасе, и в лошадях я знаю толк, а взгляните — там на краю леса, стоит моя ферма, мой любимый дом.

Когда вечером загораются огни, мое ковбойское сердце начинает биться чаще, и я мечтаю о прошедшей любви и верности, о тоске и боли.

А если однажды мне придется уехать верхом на тот свет, когда придет мой последний день, то напоследок выройте мне, ковбои, могилу на берегу реки».

Анна боролась со слезами и едва могла говорить.

— Это была его любимая песня. Он все время пел ее. Беспрерывно. Так, что нам это уже действовало на нервы. — Она вымученно улыбнулась. — Сейчас я отдала бы что угодно, только бы он спел ее еще раз.

— Включите снова, — попросила Карла. — Я никогда не слышала такой красивый детский голос.