– Ну видишь, повезло же! Значит, у нас есть время! Сейчас придет врач, тебя осмотрят, анализы… все такое. Может быть, есть какое-то научное объяснение всей этой фигни…

– Не смеши, а? – Рэм слабо отмахнулся. – Максимум, что я тут успею, – испугать своей пластмассовой рожей Варьку. – Он помолчал, собираясь с силами. – Слушай, увези меня, пожалуйста, прямо сейчас. Свалим, пока нас никто не видит. Я не хочу, чтобы она запомнила меня… таким.

– Нет, так нельзя. – Уля покачала головой, прекрасно понимая, что Рэм прав. – Варя тебе за водой пошла, а Сойка полис оформляет… Да они с ума сойдут, если мы сейчас исчезнем!

– С ума они сойдут, когда я начну обращаться в эту херню манекенную… а я начну, Ульян, ты сама это знаешь.

Уля знала. Прекрасно могла представить, какой твердой и гладкой на ощупь станет синюшная кожа Вариного Ромочки, как равнодушно он будет моргать кукольными блестящими глазами, как челюсть его начнет двигаться, будто у марионеточной обезьянки. И никто не сумеет объяснить, что с ним. Спишут на последствия приема какой-нибудь новой смеси. Повесят на Рэма ярлык подыхающего наркомана, а потом за ним приедут в ночи и заберут в туман. А Варя останется один на один со своим горем и ужасом от случившегося. Сбеги они сейчас, горе, конечно, никуда не денется, но неизвестность всегда лучше жесткой, как искусственный свет, уверенности: близкий умер от передоза, а ты даже не догадывался, что он в беде.

– Ну вот, ты сама знаешь, что так будет лучше. – Словно прочитав все ее сомнения, Рэм улыбнулся вопреки боли. – Дай я все-таки выпью эту гадость… Вдруг поможет чуток? И поехали. Поскорее. Пожалуйста.

– Но тебе же плохо, – жалобно пробормотала Уля, наблюдая за тем, как тяжело сглатывает он полынные кругляшки. – Врачи помогут снять боль. Хотя бы.

– Справлюсь сам. У меня на такой случай давно уже таблетки припасены.

– Ты же сказал, они уже не помогают?

– Обезбол, Уля. Обычный обезбол. Прихватил из больнички… был случай. Короче, продержусь дня три-четыре, а там Зинаида объявится. – Рэм уже поднимался с кровати, хватаясь за стену, но почувствовал, как сжалась Уля от его слов, и остановился. – Ну чего ты как маленькая? Представь, что у меня рак, а я никогда моря не видел. Поедем сейчас грабить наемников и воровать машины.

Уля судорожно всхлипнула, вцепившись зубами в кулак. Плач поднимался в ней ураганом. Целое оглушительное цунами боли и жалости, которую никак не выходило запрятать внутрь.

– Черт, соберись, ну пожалуйста. – Рэм жалобно улыбнулся ей, с трудом удерживаясь на ногах.