– И как мы только стали… такими? – спросила она в пустоту. – Не только мы с тобой. Все люди. Равнодушные, циничные, полые внутри… Как так вышло?

– Если верить твоему папаше, во всем виноваты отравленный туман и старина Гус. – Рэм затянулся в последний раз и затушил сигарету об стену. – Вот пойдем и посмотрим, правда ли это. – И зашагал к больнице.

– Хорошо было бы обвинить во всем высшую злую силу, – проговорила Уля, направляясь следом. – А если нет… Ну, значит, мы сами во всем виновны… и заслужили гнить за стеной.

В ответ Рэм только развел руками. В желтом свете фонаря блеклая полынная метка казалась тонким браслетом, охватившим его запястье.

* * *

Гулкие холодные коридоры слабо мерцали в свете жужжащих ламп. Уля делала шаг и тут же сжималась от страха: эхо разносило каждый шорох, умножало его самого на себя.

– Не дергайся, в этом крыле никого не бывает, – в который раз повторил Рэм, но по его заледеневшему лицу было ясно: он и сам плохо верил в то, что так упрямо твердил.

Они вошли в больницу через маленькую дверь, ведущую в подсобку. Швабры, ведра, мешки с песком, какие-то коробки и грязные тряпки в темноте казались застывшими истуканами, готовыми в любой момент броситься под ноги незваным гостям.

– Меня как-то запрягли посыпать дорожку, три недели горбатился, – шепнул Рэм, на ощупь продвигаясь в глубь комнаты. – Все рабочие… ну, которые нормальные, не Гусовские, тусуются тут между сменами. Черный вход, каморка и лестница в левое крыло. Оно-то нам и нужно.

Лестница и правда пряталась еще за одной дверью – пыльная, скрипучая и пустынная. Они поднялись на два пролета и оказались в коридоре, который вел прямиком в зал.

– Почему здесь никого нет? – спросила Уля, когда они застыли у входа на этаж. – Ты же говоришь, нормальные рабочие… Не меченые. Значит, и пациенты такие должны быть, где же они сейчас?

– Как я понял, сюда прикреплены только вот эти старые бараки. Там почти никто и не живет. По-хорошему, их всех должны были отправить в соседний район. – Рэм уже стоял в дверях. – Но не отправляют, сама понимаешь почему. Гусу удобно. Днем тут народу мало. А Зинаида так вообще главврач. Амбулаторно наблюдают несчастных обладателей аварийного жилья, закрывают прием часа в три дня. И начинается настоящее дело.

– Откуда ты все это знаешь? – Пустой разговор придавал хоть какой-то уверенности, поэтому Уля хваталась за возможность спрашивать, не слишком вникая в ответы.

– Работал тут как-то. Днем. Медицинские карточки подшивал. – Он поморщился. – Вроде бы чисто. Пойдем.

– Почему Гусу так легко все удается? Мир кругом подстраивается под его нужды…