Бламон тоже посмотрел на эльзасца и вновь издал тот громкий возглас внезапного понимания истины, с которого начиналась их беседа:

— А-а-а-а-а-а! Я вижу, в чем дело! — воскликнул он. — Ты думаешь, что если Люк passé,[68] то ему нет необходимости платить? — Бламон состроил гримасу презрения. — Логичный вывод. Но ведь с Люком все будет в порядке, ведь так, Люк?

Люк издал какое-то нечленораздельное бормотание, которое, по-видимому, должно было выражать сомнение.

— Что случилось? — спросил Данфи.

На физиономии Бламона появилась насмешливая гримаса.

— Ты его пристрелил.

Джек не смог скрыть удивления.

— Ты падал, — объяснил Качок. — И пару раз выстрелил. И попал в него.

— Он же умирает, — сказал Данфи.

Бламон отмахнулся.

— С ним все будет в порядке.

— Он истекает кровью.

— Нет. Он в превосходной форме. — Бламон приблизился к Джеку вплотную и едва слышно произнес: — Ты его испугаешь.

Ничего смешнее за сегодняшний день Данфи не слышал, но ему было явно не до смеха.

— Послушай, я могу вернуть тебе деньги.

Бламон безразлично кивнул:

— Я знаю.

Качок что-то пробормотал себе под нос и швырнул недокуренную сигару на пол. Затоптав ее, он повернулся к Бламону:

— Pourquoi juste ne le détruisons?..[69]

Данфи почти ничего не понял. Его познания во французском были в лучшем случае посредственными. «Почему мы не… что-то… что-то…»