— А ты, видно, хорошо знаешь этот район.

— Я ведь прожила здесь всю свою жизнь, — напомнила Далила.

— Ты любишь свой город?

— Здесь неплохо, хотя я подумываю о том, чтобы перебраться в Калифорнию.

— А что хорошего в Калифорнии?

— Кинозвезды. — И Далила захихикала.

— Ты любишь кино?

— Да. Мы с мамой раньше часто ходили. Теперь уже реже. Сверните налево.

Сэнди крепче вцепилась в руль, выезжая на магистраль. Понятно, что у Кэрри больше нет времени водить дочь в кино, думала она, проезжая мимо апельсиновых деревьев, росших по обеим сторонам неасфальтированной дороги. Как быстро, однако, город перетек в настоящую сельскую местность.

— Теперь поверните налево, а потом снова направо. Вон, кажется, и дом мистера Липсмана. — Далила показала на опрятный белый домик посреди ухоженного газона. Соседнее жилище располагалось минимум в двухстах метрах.

— Ты бы сюда и за час пешком не добралась, — сказала Сэнди, въезжая на узкую подъездную аллею.

— Да, он дальше, чем я предполагала, — согласилась Далила. — Обратно, наверное, пришлось бы добираться автостопом.

— И это было бы безрассудно: разве можно садиться в машину к незнакомым людям? — Сэнди тут же прикусила язык. Кто она такая, чтобы еще об этом говорить?

— Да я знаю почти всех в городе. И потом, — Далила самокритично оглядела себя, — вряд ли мне стоит опасаться. Ладно, я сбегаю и отыщу ноты.

— А ты знаешь, где их искать?

— Мистер Липсман сказал, что они должны лежать где-то в прихожей. — Тут Далила замешкалась.

— Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?

— А вы были бы не против? — не задумываясь, попросила Далила.

Сэнди открыла дверцу и вышла из машины. Они подошли к белому двухэтажному строению, обшитому гонтом, с поблекшими черными ставнями. За окном нижнего этажа, на фоне задернутых кружевных занавесок, сидела большая серая кошка.

— Милый домик, — неуверенно произнесла Далила.