Я со стоном рухнул на диван.

— Ты же хотела стать детективом, — сказал я. — Ты должна знать, что это может продолжаться много месяцев, пока не возникнет какой-то просвет.

— У нас нет месяцев, — возразила Сара. — У нас осталось время до воскресенья. — Она не переставала смотреть на карту и доску и качать головой. — И такое чувство у меня совсем не от рутины. — Она склонила набок голову, пытаясь ухватить ту мысль, что явно проскользнула у нее в мозгу. — А тебе не приходило в голову, что ни одна из этих организаций почти ничего не знает о тех людях, которым якобы старается помочь? — Я приподнялся на локте:

— Ты о чем?

— Я пока не очень уверена, — ответила Сара. — Просто они, похоже… не в курсе. Не совпадают.

— Не совпадают с чем?

— С ним. С Бичемом. Посмотри, что он делает. Втирается в доверие к этим мальчикам и убеждает их ему поверить. А ведь это достаточно подозрительные и циничные дети, не забывай.

Я сразу вспомнил Джозефа.

— Внешне — да. Но в глубине души они мечтают о настоящей дружбе.

— Допустим, — сказал Сара. — И Бичем искусно играет на этих струнах. Как будто он точно знает, чего им нужно. А у людей из благотворительных организаций такого свойства нет и в помине. Им все равно. Мы явно пошли не по тому пути…

— Сара, не отрывайся от реальности. — Я поднялся и подошел к ней. — Какая еще организация, которая ходит по домам и имеет дело с большим количеством людей, будет тратить время на выяснение чего-то об этих лю…

И тут я замер. Просто окаменел. А говоря попросту — в своей отупелой горячке я вдруг вспомнил, что за учреждение действительно тратит время на то, чтобы выяснить такие детали о людях. Учреждение, мимо которого я проходил на минувшей неделе каждый день, даже не подумав о его причастности. И чьи сотни сотрудников хорошо известны тем, что перемещаются из дома в дом по крышам.

— Будь. Я. Проклят, — вырвалось у меня.

— Что? — встревоженно спросила Сара, почувствовав, что я наткнулся на нечто важное. — Ну, говори же!

Глаза мои метнулись к правой стороне доски, а точнее — к именам БЕНДЖАМИН И СОФИЯ ЦВЕЙГ.

— Ну разумеется… — прошептал я, — 1892-й — это перебор, но он, должно быть встретился с ними в девяностом. Или вернулся позже, уточнить детали. Они тогда едва не провалили все предприятие.

— Джон, черт бы тебя побрал, о чем ты говоришь? — Я схватил ее за руку:

— Который час?

— Около шести. А что?