– Не видела я никого, – сказала она, – И чего бы вашим друзьям по поселку шастать? К шоссе сходите.

Парни не сдвинулись с места. Лишь улыбки стали искусственнее.

– Вы уверены?

– На все сто.

Рыжий произнес, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Устами лицемер губит ближнего своего, но праведники прозорливостью спасаются.

– Что, простите? – разговор начал Полине надоедать.

– Слово языка их есть грех уст их, – изрек очкарик.

У Полины запершило во рту.

– Ясненько, – подытожила она и добавила вполголоса: – Гагарин летал, Бога не видал.

– А? – улыбка стерлась с лица очкарика.

– Говорю, спокойной ночи.

Полина закрыла дверь и приглушенно выругалась. Нагнулась к окну.

Сектанты спускались по ступенькам. Из-за дождя их фигуры были зыбкими, призрачными.

– Они ушли, – сказала Полина.

Диана высунулась из ванной. Мертвенно-бледная и сосредоточенная. За ее спиной прятался Назар.

– Кто это был? Толстуха с родимым пятном?

– Нет. Два молокососа при галстучках.

– Брат Александр и брат Михаил.

– Типа того. Веселые кузены.