Полина намазала хлеб маслом, снабдила докторской колбасой. Вручила тарелку гостье, присовокупив овсяное печенье и конфеты.

– Спасибо. Я – Диана. А это – Назар.

– Полина. Юрьевна.

Мальчик замотал головой, отказываясь от еды, но девушка скомандовала:

– Ешь!

Он всхлипнул и вцепился чумазыми лапками в бутерброд.

– Ваш братик?

– Сын, – сказала Диана, прожевывая.

– Хорошенький.

Воцарилось молчание. Полина наблюдала, как гости едят: Диана – с аппетитом, Назар – через силу, тяжело сглатывая и потирая глаза.

– Так куда, вы говорите, вы шли?

– К тете моей, – сказала брюнетка, не глядя на Полину, – у нас ее адрес был, мы думали, она в Весеннем живет. А она съехала.

«Врешь как дышишь, – подумала Полина, – минуту назад считала, что поселок пуст».

– А как тетю зовут?

– Да вы не знаете ее, – стушевалась девушка.

– Я всех соседей знала.

– М-м-м… Мария. Тетя Мария.

– Ясно. – Полина посмотрела на висящий в углу портрет Богородицы. В Бога она перестала верить тогда же, когда и в Деда Мороза, но икона напоминала о матери. Мама была набожной, в юности хотела постричься в монахини.

– Мы собирались такси вызвать, но связи нет. У вас телефон работает?

– В поселке телефоны не фурычат. Вам надо…