– Бабуля говорит, что ты не псина, мам. Слушай бабулю, – говорил Брэйди.
Он расстегнул на материнской шее замочек бриллиантового колье. Миссис Коллинз осмотрела свою длинную шею. Когда-то у Кэти Кайзер была тугая, гладкая кожа. Теперь шею миссис Коллинз избороздили морщины. Да еще появился зуд; пришлось почесаться. Но это не помогло. Зуд только усилился. Тогда она переключилась на другое. Взяла тональный крем и начала маскировать отталкивающие красные вмятины, оставленные на коже бриллиантами.
– Вот-вот, мам. Пора избавиться от Кэти Кайзер, – сказал Брэйди.
Красные отметины не исчезали; пришлось добавить крема. Когда шея была заштукатурена полностью, миссис Коллинз переключилась на лицо. Перед Рождеством требовалось привести себя в порядок. А иначе что о ней подумают? Она ведь нынче Кэтлин Коллинз. Нельзя допустить, чтобы посторонние заметили Кэти Кайзер.
Она жирно накрасила губы ярко-алой помадой, но получилось как-то нелепо. Ну не выглядела она как Кэтлин Коллинз. А выглядела как жалкая Кэти Кайзер, впервые в жизни накрасившая губы и тут же ставшая похожей на проститутку. На гулящую девку. На клоуншу. Да, физиономия в самом деле клоунская.
– Бабуля хочет, чтобы ты почувствовала себя красавицей, – настаивал Брэйди.
Миссис Коллинз не жалела тонального крема. Накладывала слой за слоем. Мазала, как масло на хлеб. А все равно было недостаточно. Она порылась в ящике. Достала жидкий бронзатор и налила в ладонь. Господи, о ладонях-то она совсем забыла. На ладонях сплошные шрамы. Они не имели никакого отношения к ухоженным рукам Кэтлин Коллинз. Они остались от Кэти Кайзер.
Миссис Коллинз нанесла бронзатор на кисти рук. Поверх всех шрамов. Поверх всех воспоминаний. Но слой оказался недостаточно толстым. Сквозь него все равно просвечивала девочка под окном теплой кухни. Пришлось добавить еще. Потом тени для век. Подводку для глаз. Помаду всех оттенков. Натерла все тело. Все равно недостаточно. Шрамы было не спрятать. Миссис Коллинз не жалела дорогого макияжа, но Кэти Кайзер просвечивала сквозь любой слой. В слепой панике заметавшись по ванной комнате, миссис Коллинз искала, чем бы еще замазать каждый дюйм своего тела, но все косметические средства закончились.
Осталась только краска.
Миссис Коллинз сгребла оставленные рабочими банки и одну за другой откупорила ножом сына.
– То, что надо, мам, – поддержал ее Брэйди.
Остановившись перед зеркалом, она стала наносить на лицо краску. Сначала нежно-серую грунтовку. Затем толстый слой белил. Потом начала поливать прямо из банок. На голову. На все туловище. А зуд под шеей так и не прошел. Сколько ни лилась краска, миссис Коллинз никак не могла ощутить себя красавицей.