Но как быть с другим, невидимым и беспричинным ужасом? Когда знаешь, что всё рушится. Когда понимаешь своё бессилие предотвратить подобное. И что ужасней: испугаться или жить под воздействием пережитого страха всю последующую жизнь, чувствуя себя нарушенным, зажатым и подавленным?

Гена попытался вырваться, избавиться от подобных рассуждений, заведомо уводящих в тупик. Куда важней на данный момент «эффект вампира». Не слишком ли однобоко рассмотрел случившееся? Если провести другую линию, связать события другим узлом, то так ли выпадает Командир из общего числа жертв? «Чёрт, я думаю как паршивый ученый! Или сочинитель детективов!» – изумился себе Геннадий. Но именно подобный подход, отстранённый от философствующих изысканий и собственных эмоций, в данный момент был ему более симпатичен. Неважно, что тебя хотели испугать. Не столь значимо, что хотели испугать до степени самоуничтожения. Интересно – зачем? Удав и кролик? Масса. Вечность. Космос. Связать воедино. Понять. Ладно, пусть – детективщик! Всегда и везде у любого преступления есть три составные части. Надо узнать способ, определить возможность и выявить мотив – только тогда найдёшь преступника. А что преступление свершилось, Молчун не сомневался. Причём его масштаб поражал воображение, а размах заставлял Джека Потрошителя скукожиться в невинного младенца, написавшего в штанишки. Даже Гитлер представлялся этаким шалуном, пойманным за карманную кражу. Хотя с юридической точки зрения состава преступных действий не было, но Геннадий решил зацепиться за очевидное и заранее вынес смертный приговор за умышленное убийство Спортсмена, Шурика, Бориса и лейтенанта Бортовского.

Больше всего сейчас он жалел о напрасно упущенном времени. Попытки выяснить: кто куда стрелял, почему кто-то кому-то чего-то не сказал – казались настолько несущественными и бессмысленными, что оставалось просто-напросто выбросить их в помойку и направить память в иное русло. Генка попытался восстановить ВРЕМЯ. И тут всё складывалось. И пугало. МЫ УЧИМСЯ! ХА-ХА-ХА! МЫ УЧИМСЯ!

Академик и пилот умерли сразу. Что помешало им? Авария? Но узнать, как и когда они превратились в монстров теперь невозможно. Да и зачем?

Радист тоже заразился сразу. Или нет? Так или иначе, но он продержался дня четыре, сумев избавиться от преследовавших его монстров. Как? Теперь он знает. Тараканы. Большие, огромные тараканы на унитазе или где ещё там… Двухголовые крысы. Ртуть. Академик отобрал у выведенных им организмов возможность размножаться. И они нашли выход. «Совокупляются» – написал радист. Точно так же скатывается снежный ком, так притягиваются отдельные крупицы ртути. Множество тараканов слились в несколько крупных. И дай им время – итогом был бы один гигантский таракан. У «академика» и «пилота» настал час «спаривания». При этом акте даже муху убить намного проще, чем гоняясь за ней с полотенцем по всей квартире. Подобное произошло с зэками, медведем, Балагуром и останками Шурика, что позволило выиграть время и удрать через огонь. Зелёные и белые зарубки, царапины на коре. Расчленённые тела монстров в могиле. Им удалось срастись только одной рукой.