– Так надо, – выдохнул. – Один теперь, нах. Один.

Молчун, сжав зубы, манипулировал ковшом. Мертвецы окружали, и не было времени на ненависть к подлецу.

– Он запер нас! – пихая дверь, кричала Маруся.

– Плевать, – буркнул Генка и с наслаждением прижал ковшом безголового. – Будем гулять, Машка! Ох, мы и погуляем!

В круг света выскользнул предатель, за ним лениво волочился труп. Пётр обернулся, отстреливаясь.

– Ковшом его! – вопила девушка.

Генка почувствовал её рядом, флюиды пахли потом и азартом, тёплая рука касалась его руки, возлежащей на рычаге.

– Сейчас, лапонька! – не глядя, вдавил пузатую кнопку.

Экскаватор вместо разворота дёрнуло вверх. Пётр на улице вторично положил из автомата мертвеца, поднял голову и помахал кабине – сюда, мол, давите его. Не меня, его! Кто опаснее? Потом юркнул из светового пятна, удаляясь в тайгу.

– Ушёл-таки, засранец, – гоготнул Молчун, поминая Бортовского.

– Жаль, – вздохнула Маруся.

– Но нам с тобой работы оставил, не бойся. Блин! А это куда?

Экскаватор качнуло, накренило, зубы щёлкнули от толчка, прикусив кончик языка.

– Мы шагаем? Шагаем! Ура!

– Ага, здесь надо жать! Прорвёмся, Машка. Давить их будем! Давить!

55

55