— Не горжусь, но и стыда не испытываю. Не судите, как вы сами сказали… Свой срок в аспирантуре я отбыл и понял, что психология — это крошечные зернышки науки, брошенные в кучу пустой шелухи. Надоело делать вид, что банальность принимаешь за откровение свыше. Прежде чем идти в науку дальше, я решил проверить, смогу ли в душе примириться с этим. Поэтому и… — Я поднял над прилавком пакет с книгами.

— Поэтому что?

— Этих названий нет в списке рекомендованной литературы. Они представляют интерес для меня лично, вне зависимости от того, необходимо ли психологу прочесть их или нет. Интерес с точки зрения упомянутого уже усовершенствования — возможно ли поставить заслон на пути сползания общества в пучину посредственности. Когда я вошел сюда, я и понятия не имел о том, что найду на полках за исключением комиксов. Но эти две, — я потряс пакетом, — сказали мне: купи нас!

Зина облокотилась на прилавок.

— Сползание в пучину посредственности. Мне кажется, мы уже там.

— Я выразился так из сострадания.

— Нет нужды. Сострадание ведет к иллюзиям. Вы же почти готовый психолог, хранитель священной чаши самопознания.

— Или самомнения — зависит от того, как на это посмотреть.

Она опять рассмеялась. Еще немного, и меня начнет тошнить от нашей беседы.

— Ладно, отвечая на ваш вопрос, скажу, что обычно обедаю во французском ресторанчике «Ла Пти» в Эхо-парке, у них простая и вкусная провинциальная кухня.

— Седло барашка?

— Время от времени там готовят и его.

— Может, мне повезет. Благодарю вас.

— В этом, может, и повезет. — Зина полуприкрыла глаза; веки ее были оттенены голубым.

— Так что же у нас выходит — приглашение или просто справка? — спросил я.

— Боюсь, последнее. Я на работе.

— Прикованы к кассе цепью? А за спиной стоит грозный хозяин?

— Ну уж нет, — в голосе ее зазвучало неожиданное раздражение. — Магазин принадлежит мне.

— Тогда почему бы не отлучиться? Вы же говорили, клиенты вас знают. Я убежден, они простят вам недолгое отсутствие.

— Как я могу быть уверена в том, что вы не маньяк чокнутый?