В центре зала стояли трое затянутых во фраки и встревоженных нашим появлением французов. Взгляды, которые они бросали на Зину, говорили о том, что ее здесь знают. Обойдя меня на шаг, она холодно бросила:

— Два.

Самый старый и лысый из троицы напряженно склонил голову.

— Мадемуазель.

Подхватив пару кожаных альбомов, оказавшихся на поверку меню, он поспешно устремился за Зиной, направившейся к кабинке в углу.

* * *

Обычное место свиданий?

С тем же окаменевшим лицом мэтр наблюдал, как Зина разворачивала салфетку. Его испуганный, настороженный взгляд я почувствовал и на себе.

— Приятного аппетита.

— Седло барашка сегодня есть?

— Нет, мадемуазель, к сожа…

— А вообще что-нибудь приличное?

В глазах официанта мелькнула такая боль, что впору было предложить ему таблетку анестетика.

— Что вы заказывали в последний раз, мадемуазель?

— Палтуса, но он походил на кашу.

— Кашу?

— Кашу. Рыхлый, вялый и безвкусный. Ему не хватало пары минут на сковороде. Мне пришлось самой проследить за этим.

Мэтр потянул в стороны концы галстука-бабочки — ни дать ни взять попытка покончить с собой от отчаяния.

— Хорошо. Я предупрежу шефа.

Зина улыбнулась.