* * *

Марк, совершенно окоченевший, лежал на палубе. Сил, хотя бы слегка пошевелиться, у него совсем не осталось. Он свернулся в клубок, чтобы спастись от холода, который сковал мышцы рук и ног, парализовал суставы и тем самым вывел его сознание из забытья. Он был голый, прикрытый сверху грубой тканью. Его ноги в резиновых сапогах совсем окоченели. Голова трещала. Кровь шумела в висках, словно горный поток, и отвратительный сладкий вкус, который он ощутил, когда сидел в амбаре, казалось, добрался до самого мозга. Он прокашлялся и выплюнул комок кровянистой мокроты.

– Черт! – выругался он, обнаружив, что связан и лицо у него все в крови. Пол под ним ходил ходуном, горло разъедал тошнотворный привкус гари. Он восстановил в памяти череду событий. Амбар… Выстрелы… Карадек… «Пелажи»… И черный занавес, а за ним ничего. Кто это сделал? Где Карадек? Он попытался кричать, но изо рта не вылетело ни звука. Насколько он мог различить помутившимся взглядом и понять больной головой, на носу судна маячила тень. Слишком большая, совсем не похожая на силуэт Жоэля. Да и человеческая ли это тень? Он никого с такими очертаниями прежде не видел, но они ему что-то напоминали. Ах да, это та самая тень, что преследовала его уже не первую неделю, та, что он встретил в лесу и потом увидел во сне. На этом острове, куда бы он ни пошел, она постоянно чудилась ему то в каком-нибудь закутке, то среди пейзажа. У нее были разные лица, но она всегда держалась поблизости. И теперь на носу «Пелажи», окутанная покрывалом из водяной пыли, она исполняла для него хаотичный, нелепый танец смерти.

Марк извернулся и попытался подняться, цепляясь за обшивку. Под третьим шпангоутом был поврежден стальной лист – Марк вспомнил, как во время одного из выходов в море он поранил руку об этот торчавший почти на уровне палубы заусенец. Не отрывая взгляда от носовой части судна, он добрался до нужного места, развернулся и приложил связанные запястья к рваному краю металла; стиснув зубы, он принялся водить руками по покореженному лезвию, пока его усилия не дали желаемого результата: веревка на запястьях была перерезана. Он ухитрился встать на колени, потом подняться на ноги. Мотор урчал, но «Пелажи» стояла на месте. Свет, исходивший от луны, и без того яркий, усиливал какой-то дополнительный источник, окрашивавший мглу странным зеленоватым цветом, который придавал ночной темноте ощущение нереальности. Марк пошарил руками вокруг себя, нащупал лежащий на ящиках багор и зажал его в руке. Ни один звук не долетал до него, только океан застенчиво плескал волнами в корпус траулера. Карадек. Марк хотел позвать его, но в горле все еще стоял ком.