– Служба иммиграционного и таможенного контроля, – расшифровал Николас. – Я ни разу не был ни на одном собеседовании.

– Наверное, в конечном счете это не имело значения. – Марисоль вздохнула. – Теперь мы оба в одной лодке. И подумать только, я могла бы не тратиться на проезд.

– Не понимаю, – сказала Лидия. – То есть они знали, что вы там живете?

– Конечно. Все эти годы, с самого начала. После смерти мужа мне назначили срок, в который нужно было покинуть страну. Но я осталась и получила уведомление от инспектора. С тех пор ходила каждый год. Ни разу не пропустила.

– И они вас не депортировали? Даже зная, что вы без документов?

– До недавнего времени – нет.

– Но как же так?

Марисоль пожала плечами:

– Я никогда не нарушала закон. Одна из моих дочерей – гражданка США.

– Они имеют право действовать по собственному усмотрению, – пояснил Николас. – Предполагается, что таким образом все ресурсы можно сосредоточить на поиске действительно плохих ребят. Бандитов, преступников.

– Так было раньше. Теперь тебя могут депортировать за то, что ты по собственному желанию явился на проверку.

– С вами так и было?

Марисоль кивнула. В тот день на ней была красная медформа, потому что сразу после собеседования она планировала вернуться в больницу, где работала техником при отделении гемодиализа. Был вторник, и обе дочери находились в школе. Конечно, они переживали из-за грядущей проверки. Все переживали. Когда-то эти собеседования носили формальный характер и проводились для того, чтобы государство хотя бы минимально контролировало перегруженную систему; к тому же, показав готовность к сотрудничеству, мигранты могли улучшить свой правовой статус. Теперь же повсюду царила паника из-за резко участившихся арестов, и многие предпочитали вообще туда не ходить.

Многие, но только не Марисоль. Она не собиралась обрекать дочерей на жизнь в подполье. Сан-Диего был для них единственным домом, поэтому она даже помыслить не могла, что кто-то и вправду ее депортирует. Женщину среднего класса, с безупречным английским. Женщину, которая приехала в страну на совершенно законных основаниях, имела в собственности дом и стабильную должность медицинского работника. С тех пор прошло три месяца, и Марисоль по-прежнему не верила, что все это действительно случилось. Когда она договорила, Рикардин проиграл на гармошке блюзовый риф, отчего вся история из реальной трагедии внезапно превратилась в анекдот. Все рассмеялись.

– Значит, в изоляторе вы провели два месяца? – спросил Николас.

Марисоль кивнула.

– И как?

На миг она задумалась, а потом вздрогнула.