– А они могли бы передумать? Если бы мы их попросили?

Над ними висело ярко-голубое небо, вычищенное вчерашним дождем, но из земли уже испарилась вся влага. Казалось, ливень им просто приснился. «Такой вот круговорот», – подумала Лидия. Каждый день приносит с собой новый ужас, но под конец не остается ничего, кроме ощущения нереальности происходящего. Неверия в то, что они действительно пережили то, что пережили. Сознание – результат какого-то волшебства. Люди – волшебные создания.

– Все может быть, Лука, – ответила Мами и взглянула поверх пальцев ног на рыжеватый пейзаж.

Может, они и правда могли бы передумать. В конце концов, думала Лидия, мигрантам все время приходится приспосабливаться. Каждый день – да что там, каждый час – им приходится менять собственные решения. Лишь одна задача требует от них постоянного упрямства – выживание.

В синеве утреннего неба луна напоминала хрупкий кусочек яичной скорлупы.

– Можно им остаться с нами? – спросил Лука. – Жить с нами?

– Да, – с легкостью согласилась Лидия. – Если они не против.

Трудно было представить себе, что с Ребекой и Соледад им в какой-то момент придется распрощаться. Трудно было представить себе еще одну разлуку.

– А Бето?

– Ну ничего себе! – Лидия рассмеялась. – Там видно будет.

Лука не стал спрашивать, что Мами думала по поводу Чончо и Рикардина: добрались ли они до Рубиновой дороги? Нашел ли их кто-нибудь? Все ли с ними в порядке? Мальчик уже подобрал ответы на все эти вопросы – ответы, которые были нужны ему самому.

У них постепенно кончались запасы воды – что казалось немыслимым, особенно после недавнего ливня. Койот велел мигрантам пить по потребности, но максимально экономить воду. Они проспали все утро, а когда к полудню проснулись – обезвоженные, потные и голодные, – относительная прохлада пещеры уступила место напиравшему жару дня. Было принято решение спать дальше, несмотря на неудобство. Впереди их ждала последняя ночь путешествия, и всем поскорее хотелось вырваться из душной бесцветной пустоты на дорогу, которая наконец-то приведет их к жизни.

Скоро в пещере стало нечем дышать, потому что камуфляжная простыня, снизу придавленная для надежности камнями, не пропускала внутрь свежий воздух. Отдыхать в таких условиях было трудно, но, когда взмокшая и злая Ребека открыла глаза, оказалось, что все остальные благополучно спят. Повсюду слышалось неровное дыхание. Громче всех был Бето, который хрипел на все лады при каждом вдохе и при этом не просыпался. Вместо подушки он подложил под голову руку и широко раскрыл рот, кое-как вытягивая из воздуха кислород. Напялив на босые ноги кеды, она переступила через него. Промокшая и снова высохшая обувь теперь кололась и неудобно сидела, но девочка не стала завязывать шнурки. Ей просто нужно было найти укромное местечко, чтобы сходить в туалет. Пока она прокладывала путь через тела спящих мигрантов, Лоренсо открыл глаза. Когда Ребека переступала через него, он заглянул ей под мешковатую белую футболку и был вознагражден видом нежной коричневой кожи и желтых хлопковых трусов. Пригнув голову, девочка отогнула занавеску и вышла наружу. Не издав ни единого звука, Лоренсо встал и босиком отправился следом.