– Ну, давай, – сказал Линус. – Рассказывай. Мы должны быть на одной стороне.

Хенрик махнул рукой и показал на вещи в Берлоге.

– Да просто… я так давно тут не был.

– И что?

– Нам тут было так хорошо. Пару лет. Единственное хорошее время в моей жизни. Когда мы здесь зависали. Просто вспомнил. А сейчас кругом одно дерьмо.

Хенрик чуть не плакал. Линус приобнял его плечо и сказал:

– Давай, садись на диван. И смотри.

Хенрик сделал, как сказал Линус. Для начала надо определить порядок. Линус – главный и поэтому сидит в кресле. Подчиненные – на диване, руки на коленях. Матти подвинулся в сторону, чтобы освободить место для Хенрика, но старался его не касаться, словно опасаясь, что плаксивость Хенрика перекинется на него. Он бросил косой взгляд на Линуса, показывая, что оценил демонстрацию власти.

Линус сбросил с себя рюкзак, вытащил килограмм и со шлепком опустил его на крошечный журнальный столик. Матти сложил руки на груди, глядя то на пластиковую упаковку, то на Линуса. Выпятил нижнюю губу:

– И в это я, по-твоему, должен поверить? Что это оно?

Линус отклонился в кресле назад, так что пистолет врезался в поясницу. Показал на товар:

– Если это нюхнуть. Как мощнейший оргазм, только еще лучше.

Матти хохотнул и сказал:

– Знаете, что Юлия сделала на днях?

Здесь было не место разговорам о горячей телке Матти, поэтому Линус ударил костяшками пальцев по столу, так что Хенрик вздрогнул и поднял глаза.

– Насрать, что там сделала Юлия, – отрезал Линус. – Вы должны понять, что у нас тут происходит. Попробовав это, народ просто сходит с ума и родную мать готов продать за еще одну дорожку. Я это знаю. Я толкал этот товар некоторое время, и они просто. Сходят. С ума. Это… – Линус положил руку на товар и похлопал по нему, – …килограмм. Чистой. Власти.

Речь Линуса произвела эффект. Матти посмотрел на упаковку с бóльшим уважением, а Хенрик еще сильнее вжался в кресло. Затем в голову Матти пришла мысль. Он показал на товар:

– Говоришь, ты толкал это какое-то время. Я об этом ничего не слышал. И не видел денег от продаж.