– Ты никогда не…

– Нет.

– Так я и думала.

Анита вставила ключ в замок и повернулась к Томми:

– Только не смейся. Только не… забыла слово. Когда у кого-то есть что-то священное, а его оскорбляют.

– Осквернять.

– Да. Так вот, не оскверняй. Независимо от того, что ты подумаешь.

– Обещаю.

– Правда?

– Да. Обещаю.

Анита задержала дыхание и надавила на ручку, открыла дверь и впустила Томми в эклектичное, как ему показалось, святилище. Жалюзи спущены, но в комнату проникал свет из прихожей. На всех стенах – изображения ангелов в разных религиях. От огромных крылатых существ в исламе до светлых созданий в иудаизме, плюс народно-христианские ангелы с книжных закладок, охраняющие детей, идущих по мосткам через бурную реку. Кругом знаки на иврите, арабском и языках, названий которых Томми не знал, изречения на латыни, шведском и английском.

На постаментах и полках трехмерные изображения того же самого. Большие и маленькие статуи и скульптуры существ с нимбами и без, с большими и маленькими крыльями и с разными выражениями лиц: от блаженного спокойствия до строгой бдительности.

Среди ангелов расставлено множество подсвечников и пара подставок для благовоний. Комната пропиталась приятным запахом сандалового дерева и мускуса. Посреди пола, словно в центральной точке, к которой обращены все ангелы, лежал коврик для йоги.

Томми медленно осмотрелся, останавливаясь взглядом на каждом предмете, и сказал:

– Вау.

– Наверное, ты ожидал совсем другого.

– Я ничего не ожидал. Очевидно, в отличие от тебя. Извини.

– Не знаю, чего я ожидаю, – сказала Анита. – Но я знаю то, что знаю. Как твои колени? Можешь сидеть на полу?

– Думаю, да. Встану ли я потом снова – это другой вопрос.

С помощью рук Томми сел, скрестив ноги, на коврик для йоги, а Анита зажгла свечи и опустилась перед ним на колени. Томми провел рукой по коврику и спросил: