Я хочу сказать «да», но так, чтобы это звучало и как «да», и как «я подумаю», но где же их взять, такие слова?

– Это ужин по твоей теории или по общей?

Помоги, священная помада, моей улыбке снова. Это должно звучать нежно, чтобы он не струхнул и едко, чтобы не расслабился. Едкости у меня хоть отбавляй. А вот с нежностью могут быть затруднения.

– Строго в соответствии с моей теорией, – разводит руками Игорь и загибает свой правый безымянный. – Ты обо мне явно не лучшего мнения, ага?

– Нет, что ты, – мотаю головой, окончательно проиграв это сражение. – Просто всякое в голову приходит…

– Не напрягайся. Если тебе некомфортно, то без проблем. Со своей стороны скажу, что мне будет просто очень приятно провести с тобой время, и это не подразумевает всего того, что тебе там приходит.

В голосе, манерах Игоря все также чувствуются какие-то нотки, которые внушают уверенность. В нем не видно щегольства стареющего миллионера, который просто набирает баллы перед окончательной импотенцией.

Андрей уехал на неделю в командировку, он пытается заработать как можно больше и не жалеет себя, и меня уже начинает мучить совесть, будто я совершила настоящую, проходящую по всем статьям измену, хотя я знаю, что этого не будет. Влечет ли меня к Игорю? В какой-то степени – да, что уж тут скрывать. Но это не значит, что я буду творить глупости, из-за которых потом не смогу смотреть в глаза тому, кого люблю. Однако и отказаться я не готова. Словно мне жизненно важно водить за нос, дурачить кого-нибудь, и вот он – мой шанс стоимостью, как минимум, в несколько сотен миллионов…

О чем ты? Совсем сбрендила?

Да это же просто встреча, чтобы поболтать, пофлиртовать и успокоиться, не более того.

Серьезно?

– Давай попробуем.

Лучший способ не сделать глупость – это сделать ее сразу. И глупость станет заблаговременно спланированным маневром. Я могла бы откладывать этот вопрос бесконечно и просто морозить Игоря всю жизнь, но не стану.

– Прекрасно, – улыбается Игорь. – Тогда…

Его прерывает вибрация телефона на столе. Выражение лица Игоря меняется на озадаченное, он извиняется, и я подтверждаю, что все в порядке, и он уходит поговорить с кем-то – сразу на повышенных тонах. Я осушаю бокал на посошок и направляюсь, осторожно ступая по лестнице, в туалет.

Запершись в кабинке и прислушавшись, чтобы убедиться, что в соседних никто не сидит на унитазе, рядом с ним и не занимается на нем сексом, я сажусь на сиденье, достаю мобильник и набираю Андрея. Мне просто необходимо его услышать, чтобы убедить себя, что все в порядке, я не натворила никаких глупостей, и между нами все хорошо. После нескольких невыносимо долгих гудков мир буквально озаряет его «Да, Ирочка».