– Ну, хорошо, – когда выпито уже по первой поллитре пива, решаюсь я. – Теперь рассказывай мне, как оно было. Что ты, что Лена, явно что-то не договариваете, и по ней это вообще налицо.

– А по мне типа незаметно, – грустно хмыкает Олег. – Да, че тут рассказывать. Типичная бабская дичь.

– Типичная? Ну, ладно, тогда поясни, где вообще Алина? – понемногу начинаю давить я.

– У бабки, – недовольно отвечает Олег. – Решили ее, так сказать, уберечь от травли.

– Кому надо – и там найдут, нет?

– Да хер знает, – вздыхает Олег. – Не факт, что она вообще там. Федь, вот ты чувствуешь, как я устал от этого всего говна? Мне даже по хер, где они обе, лишь бы люди подуспокоились, и тогда уже можно будет колеса менять, если тачку не сожгут.

– Есть немного. Но пока этот Коля на зоне, велики шансы, что и не успокоятся.

– Он еще не на зоне, – Олег нервно цокает по пустой бутылке ногтем. – Он еще пока в СИЗО. И поэтому его братия думает, что можно забрать заяву, и все будет нормально, вот только хер там был, потому как дело запущено, и назад дороги нет. Это ж малолетка.

– Короче, Склифосовский, – применяю лексику, способную вызвать у Олега приступ лояльности. – Поясни, в чем цимес, тогда можно будет и подумать, что делать.

– Ну, во-первых, это все не впервой, – первая же объяснительная фраза Олега заставляет меня напрячься и прислушаться, потому как вот сейчас стало действительно интересно. – Полтора года назад была похожая история, и тогда парень круто прилип и сел. Но у него тут никого толком не было, он был приезжий и тупо в клубе ее снял. Когда выяснилось, в чем суть да дело, – а выяснилось уже наутро, после их зажигалова, – эта курица – мамаша ее, – решила с него потребовать сумму с пятью нулями за молчание. Парень зажался. Написали заяву.

– И парень сел, нет?

– Так точно, – Олег кивает и отставляет пустую бутылку на пол, после чего, почесав подбородок, идет к холодильнику и достает еще две бутылки – с пивом для меня и с «зеленкой» для себя.

Совершив обряд продувания рюмки, он молча наливает себе, поминая, что я тяжелый алкоголь давно не пью, мы чокаемся бутылка о стопку и после его молниеносного закидывания за воротник рассказ продолжается.

– Ну, там все было просто. Она несчастная жертва, он садист и педофил, и все, вроде бы, понятно. Парню восемнадцать было, ей шестнадцать уже, все четко. Хотя, зная, какие у нее уже были сиськи и как она красилась, немудрено, что он повелся.

– Насиловал? – решаюсь спросить я.

– Да хрен победишь, – пожимает плечами. – Я ему думал бороду бить ехать, но моя уговорила дождаться, пока менты все решат. Менты и решили. Ей богу, я бы его отмудохал, и на этом его приключения закончились, так нет же.