Ди Лейн.

С Дарком она познакомилась в банке «Фёрст юнион»; она работала там кассиршей, сколько Уок помнил. Внезапно сообразив, что не имеет нового адреса Ди Лейн, он стал звонить Лии Тэллоу. Сердце упало, когда Лия, просмотрев базу данных, объявила, что Ди Лейн по-прежнему живет на Фортуна-авеню, в своем — точнее, Дарковом — старом доме, из которого Дарк хотел ее выселить, да передумал.

Дом и участок совершенно преобразились. Оконные рамы и крыльцо — абсолютно новые. Стены свежевыкрашенные, так и сияют. На лужайке, некогда плешивой, хорошо взошла газонная травка, на клумбах растут цветы, каких Ди Лейн раньше не сажала. Калитка и забор отремонтированы. Ни следа былого запустения, сплошные поводы для хозяйской гордости.

Ди открыла прежде, чем Уок успел постучаться. С натужной улыбочкой посторонилась, давая ему дорогу.

Внутри без изменений, только коробки со скарбом были давно распакованы, фотографии и прежняя мебель возвращены на прежние места. Ди Лейн пошла на кухню варить кофе, Уок — якобы в уборную, а на самом деле на второй этаж. Заглянул в комнату старшей девочки. В глаза бросился вымпел с символикой Йельского университета. Конечно, до поступления еще далеко; впрочем, говорят, обе дочери Ди Лейн на редкость способные. Дальше по коридору — комната младшей. Свеженький ремонт, обои в розовых тонах, новое покрывало на кровати. Нельзя сказать, что потрачены неприлично большие деньги; и, однако, для младшенькой куплены отдельный телевизор и компьютер. Младшая, старшая… Уок ведь знал имена обеих девочек. Теперь никак не вспомнить.

Он спустился на первый этаж, вслед за хозяйкой прошел во двор и уселся за столик.

— Я знаю, что у тебя в мыслях, — обронила Ди Лейн.

— Хорошо, что Дарк тебя не выселил. Я очень рад. Шел вот к тебе и думал: наверняка дом уже сковырнули ради миллионных прибылей — а он на прежнем месте…

Ди цедила кофе и глядела в сторону горизонта так, словно океан возник несколько минут назад, а не открылся ее взорам по причине почвенной эрозии.

— Вид хорош.

— Великолепен. Я еще не привыкла, каждое утро глаза тереть приходится, пока соображу, что всё — наяву. Просыпаюсь рано, часов в пять. А по вечерам сижу, гляжу на закат… Вот ты когда-нибудь наблюдал закат над океаном?

— Конечно.

Ди стала курить, затягиваясь глубоко и судорожно, словно сигарета была единственным действенным средством от истерики. Уок знал, что она сделала, Ди знала, что Уок знает; но ни тот, ни другая пока не произнесли всех реплик, назначенных им в этой скучнейшей из пьес.

— Итак, в ту ночь, когда погибла Стар, ты была с Дарком.