— Для чего мы молимся, Дачесс?

— Надо кое-что проверить.

Дождавшись, когда Робин уснет, Дачесс выскользнула из комнаты, прошла коридором, зная, что за дверьми спят никому не нужные дети, что на несколько бесценных часов они выпали из этого мира, ибо позабыли, какое им отведено место, и в грезах заняли совершенно другое.

В общей комнате было темно, только светился экран телевизора. Дачесс долго щелкала пультом, пока не нашла нужный новостной канал. Показывали, как толпятся у здания суда журналисты.

Днем она звонила Уоку. Тот говорил усталым голосом, однако заверил, что присяжные проявят к ним максимум внимания и что они с Робином смогут вернуться в любое время. По разумению Дачесс — уже совсем скоро.

Мысли перекинулись на маму, а там и на события прошедшего года.

Почувствовав пристальный взгляд, Дачесс обернулась. В дверях маячил Робин.

— Ты почему не в постели?

— Прости.

Робин шагнул к дивану, сел. Происходящее на экране имело место настолько далеко от детей Рэдли, что казалось вовсе их не касающимся.

Журналисты повалили в здание суда, и тут как раз пошла реклама. Дачесс сидела молча, гадала, что на уме у Робина. Реклама кончилась. Журналисты высыпали обратно на улицу, стали трещать в микрофоны об услышанном в зале, обсасывать подробности жизни Стар и Винсента Кинга — как всем уже известные, так и вновь открывшиеся.

И вот вердикт вынесен. Дачесс вздрогнула, сердце забилось чаще.

— Что они говорят, Дачесс?

— Что Кинг не убивал маму.

С приоткрытым ртом она смотрела в экран. Вот один журналист подскочил к присяжному. Присяжный выглядит усталым, однако кроит улыбку. В деталях передает свидетельские показания инспектора кейп-хейвенской полиции Уокера — как этот самый Уокер вдруг обнаружил среди старых бумаг заявление о краже со взломом, из коего следует, что предполагаемое орудие убийства, некогда принадлежавшее Кингу-старшему, никак не могло находиться в распоряжении Кинга-младшего. Присяжные и раньше склонялись к тому, что подсудимый невиновен, и заявление о краже револьвера окончательно их убедило.

Дачесс накрыл спазм, да такой жестокий, что пришлось прижать к животу кулак.

— Блин, Уок, ты что наделал? — прошипела она.

Робин угнездился рядом, и Дачесс, целуя его в темечко, в очередной раз сказала себе, что справедливости от этого мира ждать бессмысленно. Да, она так и думала, она ведь уже кое-что в жизни повидала.

А потом на экране появился он.

Робин даже с места вскочил.