– И смешная шляпа. Я видела такие только по телевизору в фильмах про гангстеров.

А если бы мог отодвинуться, все равно не стал бы.

Он посмотрел на безалкогольный коктейль в своем стакане.

Если бы он мог выпить, напиться до потери сознания, он мог бы забыть, что перед ним просто Кира. Кира-подруга.

Он сделал глоток, а затем протянул бокал Кире, и она с благодарностью всосала жидкость через вторую трубочку. Аспен украдкой наблюдал за ее губами и горлом. Он представил, как его пальцы лягут на ее горло, нежно сдавят, перейдут на ключицы, на грудь, на спину…

– Все в порядке? – спросила Кира, нахмурившись. Аспен открыл глаза и в упор посмотрел на девушку, сидящую рядом. Он осознал, как мерзко поступает, мечтая сейчас о ней, о своих руках на ее теле, о ее губах, о ее стонах.

Очередное похотливое животное, – как сказал о нем ее отец профессор Джеймис-Ллойд.

– Ты плохо выглядишь, Аспен, – произнесла Кира, подняв руку и легонько коснувшись его лба. Аспен почувствовал холодок на плечах – плащ Киры распахнулся. Но она не подозревает, что он смотрит. Он же просто друг.

– Мне пора домой! – оборвал Аспен собственные мысли. Он соскочил с табурета и быстрым шагом направился к выходу из клуба. На миг он очутился в другом мире, мире, где не было Киры: здесь его окружали люди в масках, в глаза бил яркий мигающий свет, ноги опутал загадочный дымок. А затем Аспен выскочил из клуба, позабыв забрать из гардероба верхнюю одежду, и вдохнул полную грудь морозного воздуха.

Ну уж нет, подумал он, одергивая себя. Когда он познакомился с родителями Киры, ее отец тут же заподозрил между его дочерью и «грязным оборванцем из автомастерской» связь. Мама Киры восприняла Аспена гораздо лучше и, когда он собирался домой, вручила ему ланч-бокс с домашним ягодным пирогом.

– Мы просто друзья, – в тысячный раз повторил он, прощаясь. Темноволосая женщина, – Кира очень похожа на мать, – мягко улыбнулась и, кажется, даже ободряюще подмигнула.

– А ты веришь в дружбу между парнем и девушкой?

– Э-э…

– Спокойной ночи, Аспен, – улыбнулась она, решив больше не мучить парня. Он, чувствуя себя будто на минном поле, где неосторожное движение – смерть, фальшиво улыбнулся.

Он тогда даже не подозревал, что станет испытывать к Кире что-то, кроме нежных дружеских чувств. Когда это случилось? Когда ему стало казаться, что она милая, когда морщит нос? Когда ему стало казаться, что дурацкое изучение серийных преступников – милая ее особенность? С каких пор он не может не думать о ней? С тех самых. Случилось как-то неожиданно и само собой. Сьюзен и Скалларк вдруг оказались на одном полушарии, а он с Кирой – на другом. Даже нет, не так – он не знал, где находятся Сьюзен и Скалларк. Внезапно он перестал обращать внимание на то, что творилось вокруг. Он мог думать только о Кире; о ее дурацкой привычке таскать с собой ланч-бокс с фруктами и ягодами, потому что она должна что-нибудь пожевать, когда читает книгу; а в ее рюкзаке с эмблемой университета всегда можно было отыскать пару-тройку книг. Аспен находил забавным даже ее рассеянность, когда она пришла к нему в гости в свитере, надетом наизнанку. Она сказала, что спешила. Как же он хотел, чтобы в слово «спешила» Кира вкладывала иной смысл, а не просто спешку.