— Готова как никогда. А ты?

Он склоняет голову, рассматривая ее отражение в зеркале.

— Мой предыдущий бой больше походил на кошачью свару, как сказала бы моя бабушка. Даже не знаю, что я сделал, что Джой так разозлилась, но, полагаю, я просто надеюсь, что…

— Я не запорю твою карьеру окончательно?

Он улыбается и кивает.

— Да, что-то в этом роде.

Челси наклоняется к зеркалу, чтобы разлепить ресницы.

— У нас такого не будет. Что до Джой, то она, наверное, из тех… кто во всем ищет повод для ссоры, понимаешь?

— Хм, а я бы сказал, что она во всем видит борьбу. Угрозу. Так случается, когда растешь, испытывая нужду.

— Нужду в чем?

— Вообще в чем угодно. — Он пожимает плечами. — Вынужден сражаться за любую мелочь, защищать то немногое, что у тебя есть. Вокруг — только враги. Если ты молоток, то все выглядит как гвоздь. А если ты голодная птица, то любой кусочек пластика покажется прекрасным фруктом, и ты будешь драться за него насмерть.

У Челси перехватывает дыхание. Его слова звучат абсолютно правдиво, только вот совсем не про нее. Это Дэвид — молоток, а ее мать — голодная птица.

— Да, мне случалось встречать таких людей. Как ты думаешь, они могут измениться? Потому что и те и другие кажутся несчастными.

Уголок рта у Ти-Джея приподнимается в улыбке — редкое зрелище. Он всегда серьезен, всегда выглядит отрешенным, сторонится людей, как кот.

— Суть перемен в том, что нужно захотеть измениться. А перемены — это дискомфорт. Принять решение измениться, довести его до конца, а затем придерживаться — это дело всей жизни. — Он качает головой. — Но я действительно думаю, что такие люди способны измениться. Правда, скорее птицы, чем молотки. Увидимся на ринге.

— О боже мой, — говорит Эми, которая подслушивала, прячась по другую сторону зеркала и притворяясь, что уткнулась в телефон. — Он как гребаный далай-лама, да?

— Тогда, думаю, нестрашно, что я должна ему проиграть.

Эми болтает о своем первом матче, о том, как рада, что выиграет, что ей уже пишут фанаты, хотя она еще ни разу не появлялась на публике, — но Челси молчит. Слова Ти-Джея царапают ее.

Она всегда думала, что жестокость Дэвида проистекает из того факта, что она не была тем, в чем он нуждался или чего хотел, что она плохо играла свою роль в браке, что ее было недостаточно. Ее саму вырастила мать-одиночка, которая редко бывала дома, а когда это все же случалось, большую часть времени Патрисия спала или читала и четко давала понять, что дочь ее раздражает, — и Челси решила, что полностью посвятит себя браку и детям, что добьется успеха там, где ее мать, по ее собственному мнению, потерпела неудачу.