подумать. Я считал, что могу открыться тебе. Могу верить. Думал, ты особенная. Ты единственный человек, с которым я общался в тот адский период. Я взломал систему, лишь бы написать тебе! Но нет, ты заносчивая и холодная, ледяная королева, у тебя нет сердца, и ты даже не отвечаешь мне. Так что я сделаю это, и это будет твоя вина.

— Неожиданный поворот, но ладно уж, — говорит Элла в темноту.

Все это… не выглядит как предсмертная записка. По крайней мере, не похоже на те, которые она писала, после того как отец попытался задушить ее, когда мечтала лишь о том, чтобы сбежать от него, чтобы никогда не испытывать страха. Она сожгла те записки над свечой и смыла остатки в унитаз. Она не рассылала их людям, чтобы заставить их чувствовать себя ужасно. Это просто очередная манипулятивная ерунда, и у нее совершенно нет времени.

Именно поэтому Элла так и не ответила ни на одно из его писем.

Столько слов — и ни капли заботы о ней.

Он ни разу не спросил, как она, все ли с ней в порядке, не пострадал ли кто-нибудь из ее близких. Всегда говорил только о себе.

Совсем как отец.

Тебе совсем нечего сказать? Ты вообще способна чувствовать хоть что-нибудь?

Тебе совсем нечего сказать? Ты вообще способна чувствовать хоть что-нибудь?

Большие пальцы замирают над буквами.

Вот, что она написала бы ему.

Дорогой Хейден. Забавно, что ты постоянно эмоционально манипулировал мной, приставал ко мне, заставлял меня испытывать вину за то, что мне этого не хочется, физически оскорбил меня — а потом вдруг начал обнажать душу, после того как твое мерзкое поведение сняли на видео и выложили на всеобщее обозрение. Я уверена, что твое пребывание в карантинной зоне — куда ты отправился сам, без моего участия — было не из приятных. Ты не спрашивал, но и мне пришлось непросто. После того как мой отец избил маму, она сдала его в полицию, сказав, что у него Ярость, а потом сама заразилась, и я видела, как она затоптала мою собаку. Ты когда-нибудь слышал, как собаку топчут ногами до смерти, Хейден? Ты слышал, как ее визг превращается в хруст костей? Думаю, что нет. Вряд ли такое случалось даже в кошмарном карантине. А потом бабушка забрала нас с сестрой у матери. А потом выгнала меня. А потом я отскребала от пола дохлых кошек, которых раньше кормила, и убила человека, которого меня приучили называть дядей. А потом я несколько недель жила как животное. Возможно, ознакомившись с этой краткой историей, ты поймешь, почему я не слала нежных ответов на каждое из твоих добрых информативных писем о невероятной душевной боли, которую ты испытываешь. Я разбиралась с собственной душевной болью и не имела сил заботиться еще и о твоей. Извини за это. За время нашей разлуки я поняла, что дело не в тебе, а во мне. Я подразумеваю, что в действительности причина в тебе, а также в тебе подобных. В тех, кто думает, что он отличный парень и заслуживает лучшего, но не умеет сопереживать. В тех, кто считает, что «нет» означает «может быть». Кто думает, что он жертва, в то время как сам плодит жертв. Вероятно, тебе не стоит кончать жизнь самоубийством — по крайней мере, по тем дерьмовым причинам, которые ты изложил в своем письме. Если все же решишься осуществить свой хитрый план, пожалуйста, сделай это, чтобы избавить мир от того, кто является куском дерьма по всем статьям, от того, кто лишь принесет боль любой девушке, которую ему удастся заманить в ловушку беспрерывных унижений. Хорошего дня. Подпись: Элла P. S. Ты ужасно целуешься, было ощущение, будто на меня напал кусок улитки.