«Иуда Фаддей, если Бога нет, почему я хочу его придумать? Зачем мне так необходимо сейчас поверить в рай для грустной кокаинистки Вилмы, которая не очень любила собственного ребенка?»

– Я не продержусь долго. – Камила говорила без пафоса, без грусти – озвучивала факт.

– Продержишься! – отрезал Филип. – Рассветет, и у нас откроется второе дыхание.

Они брели по пляжу, окропленному сиянием двух лун – небесной и озерной, зыбкой от ряби.

– Ты знаешь, что это глупости, – мягко возразила Камила. – Оксана держится благодаря чувствам к Корнею, гормонам, бабочкам в животе. Но сегодня или завтра она уснет. На самом деле я убеждена, что она уснет до завтрашнего полудня. Я упаду раньше или позже – счет идет на часы. Не перебивай! – выставила она палец. – У тебя в квартире все казалось простым. И это отлично, что мы не сдались. Но два дня до конца полнолуния – это вечность, а теория про конец полнолуния – оптимистическая сказка.

– Не сказка. – Филип положил руку на плечо спутницы. – Я постоянно думаю об этом. Зачем ракшасы убивают неспящих? Почему им просто не подождать?

– И почему же?

– Ограниченные сроки. Песочному человеку нужно накормить птенцов, пока не завершилась его власть на Земле.

– Звучит заманчиво. Хеппи-энд, все просыпаются в своих кроватках. Но факт есть факт – приготовься к тому, что завтра вы с Корнеем останетесь вдвоем.

Филип переварил эту мысль – зловещую, дурную.

– Оксана называет Корнея ангелом, и я считаю, она недалека от истины. Он – наш поводырь. Его способность спать – ключ, но мы не знаем, от какого замка. Узнай, Филип. Потому что ты – поводырь тоже. Запри нас в доме. – Конечно, она имела в виду себя и Оксану. – И наблюдай за Корнеем. Постарайся понять, зачем он здесь и как его использовать.

Ночной мотылек промелькнул в полутьме.

– Мне будет трудно без тебя, – сказал Филип тихо.

– Тетушка Камила уже не та, что прежде. Я отошла в туалет, но вместо унитаза зачем-то написала под холодильник. Очухалась со спущенными трусами посреди кухни. Так что там огромная лужа – не наступи. Когда я умывалась, из реки всплыл мой сын. Он сказал, что я могу отдохнуть. Обещал, что, если я досчитаю до ста, закрыв глаза, кошмар развеется.

Она споткнулась – Филип успел подхватить под локоть. Камила погладила его по запястью.

– Я видел жену несколько раз. Вчера ночью, войдя в ванную, я увидел не Вилму, а мою Яну. Как наяву.

Камила не удивилась:

– Сказано же в той толстой книге: и мертвые воскреснут, услышав саксофон.

– Это галлюцинации. Из-за усталости.

– Хотела бы я, чтобы Песочный человек и сомнамбулы были галлюцинациями. И мертвый Альберт, и живой ты.