– Ты что удумала?

– Прости, – пробормотала она, – мне нужно поспать.

Он ударил ее по щеке. Глаза не открылись.

– Пять минуток…

Корней подхватил худенькое тело:

– Борись!

– Нет…

Пляж был близко. Он втащил ее в озеро, не ощущая холода. Принялся умывать. Она не реагировала.

– Не бросай меня! – вскрикнул Корней и окунул Оксану в воду.

Поднял, окунул, поднял.

Она смотрела на него немигающим взглядом. Струйки сбегали по лицу. Зрачки расширились. Не Оксану (Оксану!), а ракшаса (врешь!) сжимал он в объятиях.

– Бог… – прошелестела спящая девушка.

Тонкие руки вцепились Корнею в горло. Но боль – всеобъемлющую боль – причинила не их слабая хватка. Не ногти, царапающие кадык. Боль лилась из сердца, как лава из вулкана.

Корней притиснул Оксану к груди и накрыл пятерней ее остекленевшие глаза.

Пятерня полыхнула огнем.

Мир озарился ярчайшей вспышкой.

Свет пробил толщу темных вод и достал до дна.

А затем погас.

Корней очутился в каменном саду.

В сердцевине лабиринта.