Тело Филип перенес на свободную от трупов площадку. Небо линяло, меняя шкуру с темно-фиолетовой на серую, вычесывая звезды, как пес вычесывает блох. В предрассветных сумерках лицо Корнея было умиротворенным и чистым. Такие лица хорошо высекать в базальте.

Боль утраты пронзила сердце Филипа. Пролилась скупыми слезами.

Корней погиб у него на глазах, выпустив пучок света, который уничтожил Песочного человека. Будто звезда родилась и погасла, оставив яркую точку на внутренней стороне век.

Филип мог пригнать автомобиль и увезти друга с собой, но он верил, что Оксана скоро проснется, и не хотел, чтобы она увидела мертвого Корнея в машине.

– Я вернусь за тобой, – сказал он.

Над головой Корнея было написано кровью: «Он разбудил мир».

Словно в насмешку над жертвой, мир продолжал спать.

Ракшасы, упавшие, как по приказу, после вспышки, так и валялись вповалку. Тысячи спящих, уже не опасных людей. Чуда не произошло.

Филип подумал, что больше никогда не притронется к кисти, а через минуту решил нарисовать объятого волшебным огнем мальчика – если выживет сам.

– Спасибо… – шепнул он Корнею и зашагал по тропинке, вдоль дышащего одеяла.

В автомобиле спали, припав друг к другу, Оксана и Камила.

Филип долго смотрел на свои красные пальцы. Наконец усилием воли прогнал оцепенение. Повел пикап по Чехову мосту, свернул на набережную Дворжака.

Подозрения подтвердились. Лунатики выключились синхронно. На газонах, в скверах, прямо на проезжей части спали мертвецким сном пражане и гости столицы. Лунное Дитя больше не повелевало их мышцами, но души оставались запертыми в некоем немыслимом лабиринте за пределами реальности.

Филип сморгнул песок.

Сердце при каждом ударе сталкивалось с клубком колючей проволоки, забившейся под ребра. Он испугался, что умрет за рулем, дождь смоет надпись, пробудившийся мир не узнает о подвиге Корнея… Как же его фамилия? Просто Корней.

«Надо ехать обратно», – подумал Филип. И понял, что не преодолеет и половины пути.

Дорога расплывалась. Дома двоились.

Корней, Вилма, Альберт…

Он упрямо катил вперед.

Белая лошадь бежала рысцой по набережной, сопровождала автомобиль, но отстала и исчезла за поворотом. А может, была галлюцинацией, порожденной агонизирующим мозгом.