И, может быть – может быть, – это станет благословением: мучитель Элай в своем безумии дошел до важной истины, и смерть, несомненно, откроет путь к свободе. После нее Оливер пробудится где-то в другом, новом месте.

Там, где лучше.

– Колесо ломается, – произнес Оливер словно молитву. – И чинится.

– Оооооливер… – простонал Элай, и его голос заполнил подземный тоннель.

Оливер вскрикнул.

Позади послышался шорох. А затем донеслось легкое такатак панциря краба по камню.

Порывисто развернувшись, Оливер прижался спиной к стене рядом с киркой. В темноте он увидел силуэт – похожий на человека, но слишком длинный, слишком тощий, слишком высокий. Он поднимался над тем местом, где лежал Элай. Силуэт сиял не своим светом, а отсветами лунного серебра на масляной пленке. От него исходили полосы белого света, искрящиеся всеми цветами радуги.

– Кто… что…

– Оливер, – снова произнес голос. Это был голос Элая и в то же время не его голос. Голосом Элая он был только снаружи, а под ним звучали сотни других голосов, наложенных слоями друг на друга.

– Ты умер!

– И однако же я стою.

– Мне жаль, жаль, очень жаль, что я убил тебя!

– Напрасно. – Влажный смешок. – Пришло время, Оливер.

– Время?.. Время для чего?

– Время увидеть свое предназначение. Научиться магии. Сломать мир.

Часть V Девяносто девятый