Мэдди отправила новое сообщение: «Все в порядке?»
Он: «да просто занят».
Она: «Послушай, Олли, прости, что не была рядом. Целиком ушла в поиски отца. Когда вернусь, стану лучше».
Время шло. Тридцать секунд, минута, пять минут.
Вот что испытывают подростки, когда друзья, подруги или кто там еще не отвечают им без промедления, да? Такой вот прилив тревоги и нетерпения? У Мэдди возникло чисто материнское чувство: «Господи, все эти гаджеты – сплошная погибель!», но затем она вспомнила, как сама, будучи еще школьницей, сидела, уставившись на домашний телефон, ожидая, когда позвонит какой-нибудь мальчик или подруга. Быть может, в этом проявляется истинная суть человеческого общения.
«Мы нуждаемся друг в друге сильнее, чем думаем».
Застонав, Мэдди приготовилась набрать новое сообщение, призывая Оливера ответить, но тут на экране снова появились три точки…
Он: «все в порядке я же сказал занят».
Он: «увидимся когда вернешься».
Мэдди отправила ему сердечко.
Оливер ничего не ответил.
Твою мать, твою мать, твою мать!
Мэдди хотелось сказать многое. Что она постарается быть рядом, что ей очень не хватает Нейта, что она беспокоится – беспокоится так сильно, что тревога постоянно гложет ее, и вот теперь она боится, что потеряет и Оливера, и все это сводит ее с ума.
Вот как обстояли дела. Убрав телефон, Мэдди вышла из машины. Нужно проверить еще одну вещь; это желание подобно необходимости убедиться, не осталась ли включенной плита, но только преисполнясь жестокости и жажды мщения. Расстегнув лежащую на заднем сиденье сумку, Мэдди удостоверилась в том, что не забыла оружие, взятое из арсенала Нейта.
54. От звезд к камням
54. От звезд к камням
– Выключи телефон! – прошипел Оливеру Джейк.
– Извини. Мама… куда-то поехала. Ни с того ни с сего. Куда, не знаю.
На мгновение Олли захлестнула лютая безотчетная злость на мать. Он не мог видеть собственную боль так, как видел боль других, но он мог чертовски хорошо ее представить. В настоящий момент это было что-то корчащееся и катящееся. Наверное, мать не заслуживала подобного осуждения, однако Оливер ничего не мог поделать с чувствами. К тому же она была права: ее