Микки смотрит на детектива. Он твердо встречает ее взгляд, даже не моргает.

Микки сдается первой и опускает взгляд в тарелку.

У нее пропадает аппетит.

* * *

Инспектор забронировал Люку комнату в отеле рядом с номером Микки. Люк так счастлив снова почувствовать себя частью реального мира, что был бы благодарен даже за палатку на пляже.

И все же собственная радость кажется ему неприличной.

Он стоит под горячим, почти обжигающим душем, втирает в корни волос шампунь и, уставившись на краны, позволяет пене стекать по плечам и спине.

Он принимает горячий душ в номере роскошного отеля, а мужчина из-за него… лежит мертвый в морге.

Эта мысль посещала Люка уже не раз, но впервые за все время выходит на передний план сознания. Пока он был в заключении, ум был занят другими мыслями: как отсюда выбраться? все ли все в порядке с Роуз? где сейчас Кевин Дэвидсон?

Но как бы Люк ни беспокоился о Роуз, осознание, что он наслаждается простыми вещами, а Джеремайя Уильямс больше никогда в жизни не примет душ и вообще ничего не сделает, врезается в мозг, словно паровоз.

Люк спросил инспектора о Уильямсе. Убитый был известен полиции как мелкий преступник. Он прибыл на остров несколько лет назад и быстро погрузился в жизнь, полную наркотиков и нарушений закона.

Люку известно, что Дэвидсон заплатил Уильямсу, чтобы тот проник на виллу, взломав замки. Дэвидсон мог сказать, что Люка нужно припугнуть и что у него есть деньги, – и, вероятно, отрекомендовал его как английского дурачка, который съежится при виде злоумышленника.

Слава богу, у погибшего нет семьи: по словам инспектора, он был одиночкой. Люку вдруг захотелось узнать, как случилось, что Джеремайя остался без семьи. Но инспектор только пожал плечами. Как это обычно случается? Дерьмовые родители, дерьмовая жизнь, зависимости.

Люку стало чуть легче оттого, что человека, которого он убил, некому оплакивать, но ненамного. Не он дал жизнь Джеремайе, не ему было ее отнимать.

Люка мучает вопрос: перестанет ли он когда‑нибудь портить жизнь другим людям?

Он слышит шум снаружи ванной, затем раздается стук в дверь. Он выключает душ.

– Это всего лишь я, – слышен голос Микки.

Люк выходит из душа, обматывает бедра полотенцем.

Вытирает пар с зеркала в ванной. Надо бы побриться, но не стоит ждать, пока ему надерут задницу. Поэтому он открывает дверь в ванную.

– Почему ты в моем номере? – спрашивает он Микки.