Первый этап он преодолел, это очевидно.

Эллиот заказывает газированную воду и садится лицом к двери. Он последовал совету похитителя и выпил в номере виски, чтобы успокоить нервы, но теперь хочет иметь ясную, пусть и пульсирующую от боли голову. Когда в бар входит одинокая темноволосая женщина, Эллиот поднимает взгляд и собирается снова его отвести, но вдруг замирает.

В здешних краях он не встретил ни одного человека в такой роскошной одежде, как у этой женщины. Возможно, «Диор», как предполагает Эллиот на основе сведений, почерпнутых из дорогущих глянцевых журналов, которые раскиданы у Наны по всей квартире.

Это и есть босс?

Или один из боссов.

Незнакомке немного за сорок; она не выглядит достаточно старой или опытной, чтобы возглавить семейную наркоимперию.

Однако, кем бы она ни была, брюнетка направляется прямиком к нему.

Странно, что ее не сопровождают телохранители, но, когда женщина обменивается любезностями с консьержем, а затем и с официанткой, Эллиот понимает: ее семья управляет всем городом, в охране нет нужды. Куда бы она здесь ни пошла, она везде под защитой.

Это также объясняет, каким образом его самого, явно истекающего кровью и определенно против воли, беспрепятственно затащили в гостиничный номер.

– Мистер Ибекве, – говорит брюнетка с мелодичным акцентом. – Я Мойра Дэвидсон. Приятно познакомиться.

– Взаимно, – лжет он, хотя, может, и не особенно: он настолько счастлив остаться в живых, что готов познакомиться с кем угодно.

– Приношу извинения за наши меры предосторожности, – говорит Мойра. Она оглядывает его голову, поджимает губы, затем кивает, удовлетворенная тем, что тяжелых повреждений ему не нанесли.

– В них не было необходимости, – уверяет Эллиот.

– Боюсь, что была. Мы очень закрытая семья и не привыкли, чтобы у нас требовали аудиенции. Особенно те, о ком мы никогда не слышали. – Она пожимает плечами. Ладно, дело прошлое, говорит ее жест.

Эллиот проглатывает упрек.

– Я связался с вами по соответствующим каналам, – указывает он.

– Ах да, через нашего партнера в Лондоне. Кажется, побывав в тюрьме, он встал на путь исправления. Во всяком случае, так было, когда я проверяла в последний раз. Заключение сильно изменило беднягу. Он не интересуется ничем противозаконным – и однако же направил вас к нам.

– Моя мама часто говорила, что каждая может стать Тиной Тернер.

– В смысле?

– Она была одержима музыкальными идолами восьмидесятых. И считала, что любой человек способен заново изобрести себя и полностью изменить карьеру.