— И то верно, — согласилась Грета. — Она поиздержалась, деньги на исходе. Ее прихлебатели устали ждать и давать. У неё на руках были все козыри, а она их профукала. И теперь трясет деревья в саду — вдруг что упадет.

— Ты никогда не миндальничаешь, да?

— С какой стати? Когда ты права, ты права. Помнишь ту её брошь в виде шмеля?

— Изящная вещица, — кивнула Хизер. — С чего ты вдруг вспомнила про неё?

— Помнишь, она сказала, что в ней пять бриллиантов, символизирующих каждую из нас, членов «Улья»?

— Ну да, помню, — подтвердила Хизер.

Грета посмотрела ей в глаза.

— Пока она изливала передо мной свою злость, я разглядывала её брошь. Что-то в ней было не то. И уже после её ухода я сообразила, что в брошке было только три камня. Я абсолютно уверена, что это подделка, копия, сделанная на скорую руку.

— Она никогда не рассталась бы с ней, — покачала головой Хизер. — Говорила, что это подарок принцессы Дианы, её благодарность.

— Ну да, — отвечала Грета. — Выдумка, как и история про пчелиный рой, в которую я больше не верю.

— А я уже и не знаю, как к этому относиться.

— Вот скажи, ты до сих пор в это веришь?

— Во что-то верю, наверно, хотя, казалось бы, должна уже поумнеть.

— Хизер, она — аферистка. Видать, ты в политике так долго, что теперь думаешь: если кто-нибудь говорит что-то убедительно, значит, это правда. Хотя кому как не тебе знать, что под убедительными речами таится ложь.

Хизер встала, собираясь уйти, и напоследок сказала.

— Полагаю, ты поддерживаешь связь с кем-то из наших давних подруг.

Грета не ответила.

— Предупреди всех.

— Хизер, я жертвовала средства на твою кампанию.

— Знаю. Кстати, вот ещё что. Никогда больше ничего для меня не делай. Давай похороним прошлое и будем надеяться, что Марни не вынудит нас защищаться. Я знаю, что Марни тебе заплатила. Ни один больничный администратор не смог бы позволить себе такой дом.