— Мэри-Джо?
Она прокашлялась.
— Да, знаю. Это моя сестра Аннетт. Остальные — те помешанные, что разрушили её жизнь с помощью того дерьма, которое внушала всем Спеллман. Да, это она — все они — виноваты в смерти Аннетт. Они заморочили ей голову, загадили мозги своей так называемой провозглашенной реальностью.
Линдси ждала, когда Мэри-Джо выплеснет свой гнев.
— Простите за любопытство, — наконец произнесла она. — Как умерла ваша сестра?
— Якобы покончила с собой, — тихо вздохнула Мэри-Джо. — Почти двадцать лет назад. Вставила шланг в выхлопную трубу своего «фольксвагена» и оставила двигатель включенным в закрытом гараже.
—
— Моя сестра была сложным человеком, но депрессиями не страдала. Расстраивалась? Да. Сердилась? Часто, очень часто, по разным поводам. Но в депрессию не впадала. На неё это было не похоже. Последний раз, когда мы с ней говорили, она немного нервничала. Собиралась что-то сделать. Скорее, была полна решимости, чем подавлена.
— Расскажите о вашем последнем разговоре. Что она вам сообщила?
— По её словам, — отвечала Мэри-Джо после затяжной паузы, — на ферме Спеллман что-то произошло. Что-то нехорошее. И она в связи с этим собиралась предпринять какие-то шаги. Сказала, что должна это сделать, поскольку остальные не хотели ничего предпринимать.
— Что именно произошло, она не сказала?
— Нет. Я спрашивала, но она не стала вдаваться в подробности.
— А чем конкретно она занималась на ферме Спеллман?
— Ей поручали всю самую грязную работу, — объяснила Мэри-Джо. — На привилегированном положении находились только избранные, всего несколько человек, которых отобрала сама Марни. Если вы не располагали тем, что эта женщина хотела бы заполучить или использовать в своих интересах, значит, вам суждено было копаться в навозе. Оставаться на десятых ролях. Даже пытаться не стоило попасть в её ближний круг.
— Понятно.