— Да вы попробуйте. Я только утром испекла.

Линдси сдалась.

— Спасибо. Всего одну штучку.

— Это вы пока так говорите, — улыбнулась Марни. — А потом рука сама потянется за вторым. Гарантирую.

— Вы написали потрясающую книгу, — произнесла Линдси, роняя крошки на колени. — Я не могла оторваться.

— Приятно слышать, — отвечала Марни. — Она многим понравилась. Должна была бы стать бестселлером по версии «Нью-Йорк таймс». Они не знали, к какому жанру её причислить — к мемуарам или художественной литературе. У меня всю жизнь так.

— Вы были первооткрывателем, — сказала Линдси.

— Я и теперь первооткрыватель.

— Да, конечно. — Линдси доела кексик и смахнула крошки с колен. — Вкусно.

— Надеюсь, не жалеете, что вняли моему совету?

На самом деле кексик Линдси ужасно не понравился. Он был сухой и на вкус как бабушкин бельевой шкаф.

— Пока нет, — ответила она.

Пора было переходить к делу. Деликатно. С должным почтением.

— Давайте поговорим о Саре Бейкер, — предложила Линдси.

— Я, конечно, подавлена, детектив. Она работала здесь стажером.

— Да, я слышала, — сказала Линдси. — Почему вы нам не позвонили, не сообщили?

— Мне нечего было добавить.

— Понятно. Вы были близки?

— Не особенно. Если я правильно помню, трудилась она усердно. Ей здесь нравилось. Она стремилась достичь совершенства через любовь к природе.

— Она была вашей ученицей, постигала ваше учение?