— Теперь ниточки потянутся к гибели Калисты, да?

— Нет, — отвечал Алан. — Женщины из так называемого «Улья» Марни вряд ли станут об этом рассказывать. Пэтти, они все по уши причастны к сокрытию того, что она умерла на ферме. Хотя Бог знает почему. Смерть Калисты была несчастным случаем.

Пэтти хорошенько подумала, прежде чем сказать:

— Нет, Алан. Ее убили.

— Ты никогда не говорила об этом.

— Потому что отказывалась признать, что сыграла в этом свою роль. Я могла бы её остановить. Тем утром Марни дала Калисте кое-что выпить — зелье из трав и мёда. Сказала, что это успокоит её желудок и облегчит схватки, которые она ощущала последние несколько дней. Это был клопогон кистевидный. Я помню, что она говорила мне о нём. Местные женщины применяли его в разных лечебных целях, в том числе для стимулирования родовой деятельности. Это растение росло в саду, близ кухни. Она выкопала его, измельчила корневище и смешала в блендере вместе другими компонентами: цветочной пыльцой, мёдом. Я точно знаю.

Алан застыл на месте, осмысливая слова жены. Она лгала ему двадцать лет. Калиста была обречена с самого начала. Марни, «Улей», они все это знали. Их извращенные понятия о высокой миссии женщин привели к тому, что каждая из них возомнила себя Богом.

Его жизнь рушилась.

Будущего для себя он больше не видел.

Значит, ему пора уйти.

Алан представил их опустевший дом, табличку «ПРОДАЕТСЯ» на газоне, за которым он старательно, с любовью ухаживал. Соседи будут сплетничать, по-новому переосмысливать каждую встречу с ним, переоценивая его личность.

Линдси вызовут на допрос, станут пытать, что ей об этом известно. Со временем, возможно, очень скоро, она пожалеет, что он был её наставником. И вообще будет стыдиться, что дружила с ним и его семьей.

А Марни останется в стороне.

Царица улья, матка.

Неприкосновенная.

— Пэтти, я люблю тебя, — сказал он жене.

— Я тоже тебя люблю.

Алан наклонился к ней, поцеловал в шею.

— Я всегда был счастлив с тобой.

Она знала, что он прощается с ней, но промолчала.