— Линдси, я правда не понимаю, о чём ты.

Это было тяжело, но необходимо. Линдси поднажала.

— Понимаешь, Триш. Всё ты понимаешь.

— Прекрати называть меня этим именем.

— Я не пытаюсь тебя обидеть, — сказала Линдси. И она не кривила душой. — Я пытаюсь понять, почему Алана нет в живых и как всё это связано с Калистой Салливан и Сарой Бейкер.

— Алан покончил с собой. Он давно страдал депрессивными состояниями.

— Не думаю, — возразила Линдси. — Иначе ему пришлось бы указать это в медицинском формуляре годности к службе.

Пэтти посмотрела на неё долгим пристальным взглядом.

— Неужели ты рылась в его личном деле? Это неэтично.

— Нет, не рылась, — ответила Линдси. — На самом деле, неэтично то, что делаешь ты, выгораживая его.

— В каком смысле «выгораживая»?

— Алан беседовал с Сарой. Так? Он был чем-то обеспокоен — чем-то ужасным. Чем-то, что вышло из-под контроля.

Пэтти сняла фартук, свернула его и положила на рабочий стол.

— Этого я не знаю. И ты тоже. Я думала, ты была ему другом. Другом нашей семьи.

Неубедительные возражения. Она и сама это понимала. Равно как и Линдси.

На улице хлопнула дверца автомобиля.

— Пол приехал, — сказала Пэтти. — Тебе пора.

— Мы еще не закончили.