– Вы собрались прооперировать ей аппендицит.

– Не понимаю, о чем это вы!

– Вы вымыли кухню, простерилизовали ножи.

– Я о ней заботилась, – воскликнула Молли, – я ее любила! – И в ее порывистом дыхании Блю услышала все: замысел, мотивы, действия.

– Но Джессика вас не любила, – сказала Блю.

– Любила!

– Нет!

– Она полюбила бы меня! – воскликнула Молли, и этим все было сказано.

– Вы собирались спасти Джесс, – продолжала Блю, – и, спасая ей жизнь, вы бы заставили ее полюбить вас; она была бы вам благодарна. Поэтому вместо того чтобы отвезти ее в больницу, вы собрались прооперировать ее самостоятельно.

Плач возобновился, но теперь в нем звучали уже другие нотки. Это был плач ребенка, застигнутого с поличным и боящегося наказания, и Блю подумала обо всем том, что хотела с ней сделать, могла сделать, зная, как причинить максимальную боль.

– Джошуа понимал, что у вас ничего не получится: вы медсестра, не хирург, не врач, не герой. – Блю подумала, сколько времени у нее осталось, как скоро медведь в человеческом обличье вырвется из своей клетки и найдет ее. – Он вам не доверял. Дождавшись, когда вы выйдете из комнаты, он взял голубую шерстяную подушку, зажал Джессике лицо и задушил ее.

Проникнутый болью крик. У двери в ванную стояла Сабина в толстовке и прикрывала рукой лицо. Ее глаза горели отвращением, и Блю пришлось отвести взгляд, чтобы сохранить выдержку.

– Элеонора умерла во сне, – слабо возразила Молли Парк.

– Джессику убил ваш муж! – решительно произнесла Блю.

– Нам пора уходить, – сказала Сабина.

– Она умерла во сне естественной смертью! – пронзительный голос Молли Парк наполнился паникой.

– Нет, неправда! Это ваш муж убил ее, вы помогли ему замести следы, но теперь об этом узнают все. Я расскажу всем. Всем!

Схватив ключ, она отперла замок, но не стала поворачивать ручку. Риск, нарушенное обещание, однако Блю чувствовала, что нужно поступить именно так, чувствовала как раскаленную уверенность, обжигающую ей глаза и грудь. Молли выйдет из ванной, Блю это понимала, но она не станет их преследовать.