Сейчас все было как встарь. В вихре вожделения суматошно мелькали темные обрывки чувств. Ванесса ощущала, как оно засасывает ее всю целиком, унося прочь из большого города и возвращая обратно в грязь и траву Гринсэнда, как выразился Деймон. В то место, которое оттолкнуло ее мать и спрятало ее брата. Туда, где ее сердце разбилось надвое, точно так же, как и сердце Деймона, принудив отвернуться от него. Место, которое за последние несколько дней унесло в своих смертоносных лапах шесть человеческих жизней.

Вдруг вновь обретя рассудок, Ванесса мягко отстранила Деймона.

– Прости, – прошептала она. – Я не могу… Я просто не могу.

– Не говори глупостей, – прошептал Деймон, опять притягивая ее к себе.

Но Ванесса оттолкнула его.

– Нет.

Лицо у него застыло.

– Что ты собираешься мне сказать? Что слишком дорожишь нашей дружбой?

– Дружбой?.. Господи, нет, Деймон! Я слишком дорожу своим здравым рассудком. – Она встала, слегка покачиваясь. Затем кивнула ему. – Это было весело.

После чего двинулась прочь, оставив Деймона молча наблюдать за ней в темноте – надгробия у него за спиной казались какими-то зловещими молчаливыми зрителями.

Пока Ванесса шла по узеньким переулкам Гринсэнда, ночь окутала ее, словно саван. Центральных улиц она старалась избегать. Присутствие полиции там было усилено, и ей не хотелось рисковать тем, чтобы коллеги Пола ее увидели пьяной.

Улыбнувшись, Ванесса покачала головой. Боже, она и вправду здорово назюзюкалась! До чего же это непрофессионально… Но улыбка тут же исчезла с ее лица, когда она услышала у себя за спиной чьи-то шаги. Ванесса обернулась, ожидая увидеть Деймона… но там никого не было. Там вообще ничего не было – темнота поглотила все вокруг. В сердце у нее поселилось тревожное чувство – каждый скрип, каждый шорох листьев заставлял ее сердце биться быстрей. Она не могла избавиться от ощущения, что за ней наблюдают, что чьи-то невидимые глаза следят за каждым ее шагом. Волоски у нее на затылке встали дыбом.

Снова шаги. Более быстрые. Ближе.

Ее разум погрузился в мрачные глубины, представляя ожидающую ее судьбу: свое собственное безжизненное тело, опутанное переплетением шелковых нитей и подвешенное к потолку церкви, как в одном из эпизодов дурацкого романа Клайва.

Шаги становились все слышней. Страх охватил Ванессу с такой силой, что едва не задушил ее.

Она бросилась в переулок, ища убежища в его узких пределах. С гулко колотящимся сердцем прислонилась к холодной кирпичной стене, отчаянно пытаясь перевести дух. Может, стоит позвать на помощь? Ванесса осторожно выглянула из-за угла. Погруженная в тревожную тишину улица оставалась пустой и безлюдной.