Всё, как и было заявлено. В живых остался только один.

Его скрутила судорога, выдавливающая из тела сознание, словно прачка, отжимающая воду из простыни.

Как сквозь вату он услышал испуганное:

— Пожа-а-а-а-ар!

Это визжал царь, перестав отыгрывать роль Дедушки Мороза.

* * *

Я ж не со зла, — обиженно ворчала средняя голова Горыныча, пытаясь поудобнее умоститься в сугробе у избушки. — Я ж вижу, что не происходит ничего и переживаю. А ты вообще куда-то делся. Я подумал, что совсем ушёл.

— Иллюминацию я чинил! И если б не ты, то всё было бы как по нотам! — рассказывать о том, что происходило за ёлкой на самом деле, Кащей не планировал. Чем хвастаться? Убийством слетевшего с катушек брата? Так себе повод для хвастовства. — Замок чудом не сгорел. Хорошо, что дружина оперативно сработала.

— Так надо было предупреждать! — обиженно фыркнула левая голова Горыныча. — А то мы им тут праздник спасаем…

— Как умеем, — вставила средняя.

— Да, как умеем, — согласилась правая. — А они еще и возмущаются.

— Говорил я тебе, надо этому балбесу объяснить, что «ёлочка, гори!» выражение образное! — игнорируя змеев бубнёж, тоскливо сказал Бессмертный, сидящей на пеньке Бабе Яге.

— Я трехголового порадовать хотела. Это называется сюрприз, — развела руками та. — Одним из основных составляющих сюрприза является его неожиданность, вызывающая изумление у того, кому данный сюрприз преподносят.

— А все и изумились! Так изумились, когда он на ёлку пламенем дыхнул, что аж охуели!

— Я думал, что у вас не получается, — продолжал бубнить Горыныч. — Помочь хотел.

— Осмелюсь заметить, что твой повышенный, в сравнении с повседневной манерой общения, тон вгоняет мня и нашего трехголового коллегу в негативное состояние, меткая народная формулировка которого нашла отражение в фразе «кошки на душе скребут».

— В вашем случае кошки не скребут, а зарывают.

— Что зарывают? — округлили глаза все три головы Горыныча.

— Последствия обосранного вами праздника.

И хлопнув покосившейся дверью, Кащей ушел в избушку.