— Да как же я тебе голову принесу? — вновь предъявил опухшую ладонь рыцарь.

— Не мои проблемы. Вы у себя, в Захолмье, по кабакам когда гуляете, все друг другу в вечной дружбе признаётесь, да клятвами налево и направо разбрасываетесь, мол, случись в урочный час беда лихая, так друг за дружку горой.

— Так это ж про войну! — возразил рыцарь.

— Не мои проблемы, — отрезала старушка.

— Да кто ж рискнет?! Тварюку порошок восточный не взял. Что уж о мече или копье говорить?

— Не мои проблемы.

Судя по холодному тону, настроена бабка была серьезно и менять своё решение не собиралась. Не повлияли на неё и доводы о том, что, отказав рыцарю в помощи, она всё равно останется крайней. Рыцарь собрался окончательно приуныть, но помощь пришла оттуда, откуда не ждали.

Дверь избушки открылась, и на пороге появился Кащей.

— О, благородный борец за мир из соседнего королевства пожаловал! — иронично оглядев закованного в латы, сказал Бессмертный. — А чего так далеко от родных пенат-то?

— На родине уже все подвиги совершил?

— Нет, я…

— Или драконы закончились, колдуны перевелись и девственниц в жертву никто не приносит?

— Да ну я…

— А может, в жертву никого не приносят потому, что инквизиция ваша, всех кого только можно было, сама в жертву принесла? — Кащей выдержал паузу и, видя, что отнекиваться рыцарь не собирается, спросил: — Чего пришел-то, болезный?

— Вот, — рыцарь выставил перед собой опухшую ладонь.

— У-у-у-у, — протянул Кащей. — Это кто ж так тебя?

— Тварь болотная.

— Хорошая попытка, — похвалил Кащей. — Но слабая. Называется как?

— Не знаю.

— А как выглядит?