— Я нормальный, — буркнул кот обиженно. — Это у меня шерсть от страха дыбом.

— Да ладно, не заливай! — подала голос средняя голова, отплевываясь от шерсти. — Я тебя от жбана с молоком еле оторвал.

— Там такая бадья! — сообщила правая голова. — Двух младенцев утопить можно.

— Еще и для третьего место останется, — подтвердила левая.

— Ладно, — перешел на деловой тон Баюн, — рассказывайте, с какой целью эта образина меня от еды оторвала?

— Усыпить кое-кого надо, — объяснил Кащей.

— Меня! — добавила Яга.

Баюн оценивающе посмотрел на старушку и заявил:

— Ведро сметаны.

— Чего? — округлила глаза Яга. — Ведро? Ты знаешь, котик, исходя из твоих запросов, не страдающих скромностью и выходящих за какие-либо рамки приличия, предусмотренные в обществе разумных существ, я склонна сделать вывод, что волосяной покров, вставший дыбом от страха, звучит как нелепое оправдание. Ты, сука, на самом деле толстый! Харя твоя усатая по швам не разойдется от ведра сметаны?

— Нет у меня никаких швов на морде! — возмутился кот.

— А будут, — заверила Яга, доставая из огня кочергу. — Сначала раны и ожоги, потом швы. И, если выживешь — шрамы.

Старушка сделала два шага по направлению к Баюну и замахнулась раскаленной кочергой.

— Я понял! Я всё понял! — испуганно заверещал кот, прикрывая голову передними лапами. — В честь нашей многолетней дружбы…

Яга опустила кочергу.

— …усыплю всего за литр сметаны!

Яга собралась было вновь замахнуться своим импровизированным орудием, но тут с рациональным предложением выступила правая голова Горыныча:

— Может я его просто сожру?

— Вместе с шерстью, — добавила левая.

— И всем, что у него в потрохах, — радостно кивнула средняя. — Молоко-то, небось, еще не переварилось.